Кривые Зеркала

Лицо идеальное, но и живое, правильный овал скул, длинный тонкий нос, полные неулыбчивые губы. А вот заострённые самую малость оттопыренные уши при короткой светлой стрижке не смотрятся, с некоторым злорадством отметил Сергей. Тонкая шея торчит из ворота рубахи, возвращая впечатление подростковости.

Девяносто лет, напомнил он себе. По их меркам — прыщавая юность.

Впрочем, у эльфов прыщей не бывает.

…

Часом раньше Сергей вознёсся на Железную башню в прозрачном лифте и вошёл в круглый зал на вершине.

Гречишников уже поджидал его, прогуливался вдоль панорамного окна. Пожилой мужчина в дорогом скверно сидящем костюме, широкоплечий, плотный и сутулый, глаза раскосые, скулы широкие — татарская кровь. Его можно было принять за охранника.

— Сергей, — поприветствовал воспитанника декан кафедры безопасности одного из самых могущественных Университетов Земли.

— Марат Иванович.

Сергей подошёл к нему, и какое-то время мужчины молча любовались Иркутском. Отсюда можно было разглядеть добрую треть северной столицы.

— Как тебе город? — спросил Гречишников. Сергей равнодушно повёл плечами:

— Не изменился.

— А ты бы хотел?

— Чего?

— Перемен?

Сергей заморгал.

— Смотря каких, — сказал осторожно.

— Всяких, — Гречишников прошёлся туда-сюда, глядя вниз. Иркутск блистал. Солнце играло на стекле и стали корпусов и башен Университета. Над Плотинами стояли радуги. Лохматая туча, раздербаненная погодными станциями, отдавала свою воду земле. Башни гостиниц пестрели и переливались рекламными огнями.

Сергей хмыкнул вежливо-неопределённо. Декан покосился:

— Отдохнул? Готов к заданию?

— Статус? — Сергей вскинул подбородок.

— Проводник.

Сергей кивнул озадаченно. Проводник — неплохая работа, иногда интересная, но почти всегда спокойная, не требующая особых талантов. Он знал, что является не последним среди дайверов, и его не дёргали по пустякам.

— Важная шишка небось? — спросил.

— Ещё бы… — Марат Иванович усмехнулся. — Принцесса.

И замолчал. Понятно, в загадки играет… Сергей постарался припомнить, где ещё на земном шаре сохранилась монархия — в качестве местной достопримечательности, что ли, для привлечения туристов… Но достопримечательность явно не может купить себе экскурсию, не хватит влияния, денег. Принцессами ещё называют наследниц огромных корпораций. Богатенькая дочка директора… ленивая и капризная холёная красотка, привыкшая швырять деньги на ветер… или уверенная в себе "железная леди" высокого бизнеса, ворочающая миллиардами, а не растрачивающая их?.. В любом случае — уверенная, что мир вертится вокруг неё. Этого ещё не хватало, вот удружил декан…

Гречишников улыбался, посматривал на Сергея.

— Эк тебя перекосило, — отметил с удовольствием. — Ну что, сообразил? Впрочем, ты ошибаешься, если бы угадал, тебя бы ещё и не так перекособочило… Ахмед!

— Мой господин? — перед ними появился темнокожий юноша в широких восточных одеяниях и тюрбане.

— Давай файл.

Юноша полез в карман, в другой, старательно обхлопал себя с головы до ног и пригорюнился.

— Ахмед!.. — рявкнул Гречишников. Юноша прищёлкнул пальцами — "вспомнил!", снял тюрбан, запустил в него руку по локоть и достал огромную жёлтую папку размером примерно метр на полтора, подвесил в воздух перед Сергеем.

— Если откроешь — пути назад не будет, — сказал с заметным восточным акцентом. Стандартная папка подборки документов превратилась в причудливую шкатулку с восточным орнаментом, на крышке красовался значок радиационной опасности. Наверное, так выглядел ящик Пандоры.

— Почему я чую подвох? — задумчиво спросил Сергей, разглядывая шкатулку.

— Потому что это он и есть, — с готовностью сказал Гречишников. — Всегда знал, что твоя интуиция — это нечто… Попробовать, что ли, оцифровать её? Снабдить интуицией искусственный интеллект… загнали же мы в джинна чувство юмора, хотя и своеобразное… — покосился на шкатулку Пандоры, на Ахмеда. Тот оскалил белоснежные зубы. — Ахмед, ты хотел бы иметь интуицию?

— Интуиция, — джинн изобразил глубокие раздумья, поднял глаза к потолку, имитируя человеческие манеры. — Да, было бы неплохо. Предугадывать события, основываясь на неполных данных, принимать верные решения, минуя стадию обработки данных. Это помогло бы мне лучше служить вам, мой господин.

— Скройся, — отмахнулся декан.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — но джинн и не подумал исчезнуть. Профессор фыркнул.

— Джинна не загнать обратно в бутылку, верно, Ахмед?

— Так точно, мой господин, — подобострастно откликнулся джинн и всё-таки пропал.

— Постановлением Совета Этических Проблем от не помню какого числа позапрошлого года запрещено называть джиннов человеческими именами, — запоздало сказал Сергей. Гречишников кратко прокомментировал своё отношение к СЭП и его решениям.

— Совершенно с вами согласен, Марат Иванович, — льстиво пропел голос джинна из-под потолка.

— Некоторые этнические объединения также также против того, чтобы джиннов называли джиннами. Это оскорбляет их древнюю культуру, говорят они.

— Эй, Ахмед, — позвал декан. — Ты не против, чтобы тебя называли джинном?..

— Как вам будет угодно, мой господин.

Гречишников досадливо крякнул.