Кризис

Карнавальное шествие возглавлял президент Харлемского общества садоводов М. Ван-Синтес, одетый в черно-фиолетовый бархат и шелк под цвет тюльпана. За ним шел счастливый садовод (мы не знаем его имени, увы!). Следом несли громадный замшевый кошель, в котором красовалась обещанная награда: сто тысяч гульденов золотом (315 кг золота), т. е. по сегодняшним ценам — около 10 миллионов долларов. Замыкал процессию собственно сам виновник торжества — черный тюльпан на носилках[12].

На площади Ратуши тюльпан водрузили на высокий постамент, рядом с троном самого принца Оранского. Принц явился в окружении пышно разодетой свиты и обратился к народу с проникновенной речью…

Вот вам и скучная ботаника…

Вкладывать деньги в будущие сорта и в луковицы нового урожая можно было только с помощью бирж, выписывая векселя и заключая фьючерсные контракты. В Амстердаме, Роттердаме и Харлеме появились биржи, которые специализировались на торговле тюльпанами и на заключении таких сделок.

В Брюгге сам глава фирмы ван дер Берзе первым стал писать названия сортов тюльпанов и цифры котировок мелом на черных досках. Отсюда и пошла традиция писать котировки всех вообще товаров и акций на биржах… Именно так — легко стираемым мелом на грифельных досках. Подобным образом брокеры действовали вплоть до появления в XX веке электронных табло.

В маленьких деревнях и сельских округах, где не было тюльпанной биржи, ее функции выполняла главная таверна. В ней собирались дельцы для торговли бесценными луковицами.

Вера в вечный рост тюльпанных цен стала частью национального самосознания голландцев. Сравнить ее можно только с одним: это как если бы современный россиянин искренне полагал, что под каждым садовым участком в 6 соток таится громадное нефтяное месторождение. И вся нация стала бы лихо торговать фьючерсами — правом на разработку таких месторождений в будущем.

Голландцы приходили заключать сделки, принарядившись как на праздник. Поглазеть на дельцов собирались сотни людей. Таверну украшали вазами с цветущими тюльпанами, устраивали веселые пирушки. Вино лилось рекой, играла музыка… Наверное, голландцы линчевали бы всякого, кто предсказал, сколь печален и скор будет грядущий финал…

Не существуй в Голландии бирж и банков, трудно было бы придать «тюльпанной лихорадке» такой масштаб. А раз были биржи, стоимость тюльпанов могла меняться стремительно, мельчайшие колебания курсов сразу фиксировались, на этих курсах можно было играть.

Существовали банки — и можно было не платить наличностью. А то ведь кошельков весом в 315 кило — не натаскаешься. В банке могли оценить стоимость того, что вы предлагали за луковицу тюльпана. Не надо продавать дом, землю и скотину, возиться с пудами, если не центнерами, золота. Вам назовут стоимость имущества… Банк выплатит владельцу луковицы стоимость цветка и просто заберет у вас вашу собственность. Минимум хлопот, фактический обмен при посредничестве банка.

В 1634 году в Амстердаме на улице Гоора два каменных дома обменяли на 3 тюльпановые луковицы.

В 1637 году за луковицу тюльпана «Вице-король» отдали 24 четверти пшеницы, 48 четвертей ржи, 4 жирных быка, 8 свиней, 12 овец, 2 бочки вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 4 пуда сыра, связку платья и серебряный кубок.

Некий фермер уступил 38 акров земли и сто голов скота за одну-единственную луковицу «Семпер Аугустус».

Но и люди небогатые — уличные торговцы, матросы, поденщицы — тоже не хотели стоять в стороне. Росли акционерные компании, где десятки людей объединялись, чтобы завладеть буквально несколькими луковицами. (Нечто вроде нынешних потребительских кооперативов.)

Самое удивительное: общество вовсе не считало «тюльпанную лихорадку» опасной и вообще не видело в ней чего-то странного. Все, кто инвестировал в тюльпаны, были убеждены: рост цен будет продолжаться чуть ли не вечно. Вложив безумные деньги, они смогут получить суммы еще более фантастические. Все это очень напоминает классическую финансовую пирамиду типа памятного россиянам «МММ». Или накопление ничего не стоящих бумажек вроде ваучеров.

Только во времена «тюльпанной лихорадки», пожалуй, обмана не было. Все дружно обманывались, но не обманывали друг друга. И правительство Голландии, и ее финансовая элита, и рядовой люд искренне верили, что открыт своего рода «философский камень» и тюльпаны будут дорожать бесконечно.

Приток денег в страну вызвал астрономический рост цен абсолютно на все. Цены на продовольствие взлетели в 3–4 раза… Но у людей были деньги. И общество, и правительство полагали, что бедность в стране вскоре исчезнет вовсе, унесенная тюльпанным ураганом…

Луковицы тюльпанов покупали и иностранцы. Богатые торговцы из Англии или Северной Франции охотно вкладывали деньги, играли на бирже. В газетах писали, что найден ключ ко всеобщему процветанию: голландские тюльпаны будут покупать по все более высоким ценам, богачи со всего мира принесут свои деньги в Голландию.