Кризис

Прекрасное образование не помешало Григорию еще на первом курсе Московского университета близко познакомиться с профессиональным уголовником Виктором Таратутой.

Таратута был идейный бандит: один из организаторов знаменитого Большевистского центра. Он руководил не просто грабежами, а «экспроприацией экспроприаторов». Ведь буржуи (например, дедушка Григория Бриллианта, купец первой гильдии) украли («экспроприировали») у народа свои состояния. И вовсе не грех опять их спереть («экспроприировать у экспроприаторов») и направить на борьбу за народное счастье.

В 1907 году Бриллиант оказался в месте очень подходящем для друзей Таратуты: в Бутырской тюрьме. Потом ссылка. Побег.

В эмиграции он окончил юридический факультет Сорбонны и прослушал курс экономических наук.

Вернувшись в Россию, идейный Сокольников опять «экспроприировал экспроприаторов». Мама долго не могла простить сыну, что он выдал чекистам расположение семейных тайников с золотом и бриллиантами.

(Впрочем, такая принципиальность была тогда в порядке вещей. Председатель ВЦИК Свердлов демонстративно, например, приказал национализировать у собственного папы-гравера маленькую мастерскую в Нижнем; потому как тот имел наемных работников, а значит, был эксплуататором.)

Один из видных большевиков Бриллиант-Сокольников подписал Брестский мир. Он руководил Туркестанским фронтом и штурмом Бухары. Короче, очень заслуженный партиец.

Только вот неуживчивость проявлял колоссальную и по каждому поводу имел свое мнение. То предлагал начать воевать с Германской империей и вернуться к союзу с Британией и Францией. То после грабежа, который учинила Красная Армия в Ростове-на-Дону, заявлял: армия совершенно разложилась.

Последнее заявление сделало Сталина его врагом на всю жизнь.

Сокольникова постоянно прогоняли с должностей и не продвигали. Бледный, с тихим голосом, холодновато-надменный, он раздражал очень многих, хотя бы уже тем, что свободно говорил на шести языках. Или своей деловой успешностью. Но как только наступала опасность, его тут же звали на помощь. Бежавший за границу личный секретарь Сталина Бажанов писал: Сокольников справлялся абсолютно со всеми поручениями. Всегда.

В 1922 году Ленин наказал Сокольникову примерно то же самое, что и Ельцин Чубайсу 70 лет спустя: «Торговлю поднять, налоги собрать, рубль восстановить».

Разница в том, что Чубайс сделался энергетическим пугалом России, а Сокольников — отцом экономической реформы.

Его реформа 1922–1924 годов — одна из лучших в мире.

Недавние соратники звали Сокольникова «наркомфиновским диктатором». Они-то ждали, что «партайгеноссе» сейчас осыплет их деньгами. Сокольников же всегда стоял насмерть: «Не дам!» Требовал зарабатывать самим, а эмиссию денег именовал «опиумом для народного хозяйства». Как же такого любить?

Для начала новый нарком собрал команду из лучших тогдашних советских экономистов и финансистов. Советских по месту жительства, но не по убеждениям: все члены команды Сокольникова — из «бывших». Над ним и его командой посмеивались твердокаменные ленинцы: «сборище болтунов!»

А «болтуны» думали: как проводить реформу? Нужно ли действовать быстро, в расчете, что за финансовой реформой поднимется и все народное хозяйство? Или двигаться постепенно, вводя новую валюту по мере подъема реального сектора экономики? Нужна ли новая валюта или надо только деноминировать «совзнаки»? Если новая, то какая? Бумажные деньги? Золотые монеты? То и другое?

Команда пришла к выводу: нужна параллельная валюта. Спасать существующий рубль нужно, но этого недостаточно.

Для начала команда Сокольникова стала упорядочивать то, что есть.

1 рубль 1922 года приравняли к 10 тысячам рублей всех ранее выпущенных и находившихся в обращении денежных знаков. В результате деноминации из обращения была изъята огромная бумажно-денежная масса. Царские «романовки», «керенки», различные ценные бумаги и купоны к ним, «совзнаки» были заменены едиными государственными денежными знаками.

Купюры образца 1922-го находились в обращении до 1 октября 1923-го, после чего были вновь обменены на новые знаки следующего выпуска. 1 рубль образца 1923 года приравнивался к 100 рублям образца 1922-го.

Хождение обесцененных «совзнаков» с приписанными от руки нулями продлили до 10 мая 1924-го, обмен их разрешался до 31 мая того же года.

К 1 рублю 1924 г. приравнивались 50 000 рублей 1923 г., или 50 млрд рублей «совзнаками». Купюры 1923 года достоинством

10 000, 15 000 и 25 000 рублей заменялись казначейскими билетами по 1, 3 и 5 рублей. Эти деньги уже имели советскую символику: герб СССР с шестью витками ленты на колосьях по числу советских республик, образовавших тогдашний Союз.

Они сохраняли платежную силу вплоть до реформы 1947 года. Вместе с рублями 1937 года, на которых появился и портрет Ленина.

Но это была только одна часть реформы. Параллельно с совершенно обесцененным рублем Сокольников-Бриллиант ввел конвертируемую валюту: червонцы.

В нашем понимании червонец — обязательно десять рублей. На самом деле это не так.