Кризис

Компьютерный синтезатор, имитируя человеческий голос, сообщал Мацунаге о попаданиях и промахах — теперь необходимость следить за обстановкой на тактическом дисплее отпала. Схема боя стала совершенно ясной; он развивался по своей логике, и боевые порядки стремились двигаться по неизменным траекториям, пока не встречали сильный отпор на своем пути. И поддавались давлению лишь в том случае, если отпор оказывался тактически грамотно.

Тайна бункера, ради сохранения которой он пожертвовал своим добрым именем, через минуту будет открыта. Мацунага хорошо понимал и раньше, что настанет момент, когда положение смогут спасти лишь его двадцать четыре машины. Такой момент всегда существует в совершенном и бесконечном настоящем.

Не было ничего — ни прошлого, ни будущего, только настоящее. Нечего было желать, не на что надеяться. И нечего терять. Вокруг были лишь движущиеся подразделения, и бытие Кацуо Мацунаги кончилось — он стал одной из крошечных песчинок, занявшей свое место в исполинском небесном хороводе.

Он не помнил, как отдал приказ стартовать и почему сделал это. Он не мог ждать, пока Синдикат выложит свой главный козырь, который неожиданно появится между Халией и защищающим ее Флотом и отрежет последнему все пути отхода.

Теперь Мацунага ни на что не обращал внимания, инстинктивно действуя в вечно возвращающемся в свое начало свершившемся настоящем. Без него и его действий, без наступающей за ним фаланги халианских рейдеров это мгновение не было бы полным.

Картина требовала нескольких последних мазков кисти; участники хоровода вынуждены были бы остановиться, не в силах продолжать незавершенное действо. И вылетевшая из лука стрела уже не стремилась к цели, но объединилась с мишенью в единое целое.

…Стань целью.

Он говорил это халианам очень часто, но они были не в состоянии понять всей мудрости Ито.

И теперь Мацунага, находящийся в вечном круговороте настоящего, осознал, что именно халиане были его стрелой: точно так же, как бункер — луком. Они стали точным и современным оружием, взятым на изготовку его крепкой рукой. И теперь Мацунаге открылось, что вся его жизнь была лишь преддверием этого момента.

Он подготовился к своей задаче как нельзя лучше. Даже Синдикат, поддерживавший контакты с Халией на протяжении нескольких поколений и обеспечивавший снабжение халиан в войне с Альянсом — даже он не смог понять, сколь благородно халианское сердце. Дух халиан был крепок, как стальной клинок. Вся их жизнь была сплошной борьбой, и исходом ее могла быть лишь победа или смерть. Халиане были просты и круты; сознание их всегда оставалось ясным.

Взлетали они с включенными коммуникаторами. Халиане были молчаливы. Он сам обучил их этому, и они восприняли его уроки как религиозное откровение. Кацуо ощущал присутствие своих «людей» как слабый энергетический сдвиг. Ито учил, что это реальное ощущение совокупной воли, устремленной к единой цели.

Из тьмы расположенного глубоко под поверхностью планеты бункера эскадра в яркой вспышке вырвалась в голубое небо Халии. Постепенно голубизна растворилась в фиолетовом. Облака исчезли, и их место на дисплеях заняли мириады звезд. Далеко впереди различались мерцающие всполохи: там шла ожесточенная схватка.

Здесь не было никакого масштаба; сражающиеся корабли находились еще слишком далеко и выглядели, как яркие безделушки. Чуть ближе — и начнут появляться темные пятна и рубцы, неизбежные спутники войны.

Члены отряда Мацунаги специально готовились им для этой операции. Рейдеры выстроились в ряд и терпеливо ожидали приказа, хотя Мацунага знал, как искушают их яркие вспышки впереди. Дистанция теперь была не очень большой, и некоторые ракеты дальнего радиуса действия вполне могли найти свои цели. Но теперь все халиане и он вместе с ними были объединены в единое целое. На экране радаров они представляли собой одно светящееся пятно, которое было намного больше каждого их корабля в отдельности.

Истребители Синдиката не пытались атаковать халиан. Да и зачем? Много лет хорьки были преданными Синдикату головорезами, да и теперь вряд ли представляли угрозу.

По включенному в пассивный режим интеркому Мацунага мог прослушивать внутренние переговоры кораблей Флота; их содержание вполне удовлетворило его.

— Поднялись халианские рейдеры, вектор два-ноль-двадцать. Прямо у нас на хвосте.

— Парни, проверьте свои шестерки, — раздалось с одного из крейсеров — Мацунага сразу определил источник. Передатчики на крейсерах были намного мощнее, и сигнал от них четче.

— Никогда не доверял этим хорькам, — прорычал еще кто-то.

Сюжет о сорока семи Ронинах и в самом деле повторялся. Нетрудно догадаться, что история не входила в число изучаемых на Флоте дисциплин. А тем более история Сеймпо. Мацунаге захотелось выйти на связь и объяснить всем, что происходит. Для него было бы лучше действовать открыто.

Но услышанное неожиданно натолкнуло его на мысль, где именно его небольшой отряд из двадцати четырех рейдеров мог нанести наибольший урон врагу: именно здесь, в тылу, куда вот-вот должен был проникнуть ударный отряд Синдиката.