Кризис доверия

Паша после посадки на нары родителя на всех углах трубил о том, что возьмет нож и вспорет «менту» кишки. Доорался. Напоролся на Лерку, которая в отличие от брата словесные помои без внимания не оставляла, причем, предпочитала действовать, а не говорить. Убогий отчего-то решил, будто девушка для него добыча по зубам, а потом две недели отсиживался дома и очень старательно скрывал, кто его так отделал.

— Чего тебе, Паша? — закрывая квартиру, поинтересовался Кир. — Если пришел за солью, то у меня нет: для тебя нет.

— В глаза тебе пришел посмотреть, предатель!

— М… Какие словеса…

— Ты действительно не понимаешь, что они нелюди?

— Прекрасно понимаю, — Кир отвернулся от двери и посмотрел в глаза Паше, как тот и хотел. Паша отвернулся почти сразу.

— Ты же сражался против них!

— Верно.

— А теперь продался!

— Ты пришел читать мне свои исковерканные морали? На что-то агитировать?

— Поедем со мной! Ты послушаешь людей, все поймешь! — сказал тот неожиданно.

Особенно в свете объявленной охоты подобное выглядело очень «заманчиво».

— А если не пойму и тем паче не соглашусь, эти же люди меня и порвут, не так ли?..

— Испугался?! Я так и знал, что зассышь!

Кир мысленно зааплодировал. И даже задумался на секунду над тем, именно ли Паша вырос таким дефективным, или мерить собеседника по себе — нормально для таких вот отморозков в принципе. Вроде бы, когда сам Кир был сильно младше, ему и в голову не приходило взять на слабо, например, Василя Дмитрича. Как-то и так ясно было, что не поведется, еще и посмотрит, как на недалекого или альтернативно одаренного. Или все дело в отсутствии тормозов и перелившейся через край борзости с искусственно раздутой наглостью самого сына бывшего чиновника, привыкшего считать себя выше других по праву рождения?

По-хорошему, Пашу стоило бы не жалеть, а уже давно подводить под статью и сажать в колонию. Захоти Кир, найти нужную статью не составило бы труда. Но Паша в основном только изрыгал словеса. Действовали за него другие — поджигали двери, грабили магазины, отжимали телефоны — вот их Кир ловил с удовольствием и передавал в соответствующие руки, чем снискал любовь и уважение местного участкового (и его же ворчание). Участковый получал благодарности, слыл неподкупным, находился на хорошем счету у начальства, но замять дело за вознаграждение уже не мог: чувствовал спинным мозгом, что с него будет спрос, причем скорый.

«С другой стороны, отчего бы и нет? — подумал Кир. — Если Паша настолько дурак, чтобы тащить меня в ловушку столь примитивным образом, то ему и хуже. Или нет? Шакалы ведь тоже кусаются, а челюсти у гиен такие, что львам не поздоровится».

— Я бы, может, и поехал с тобой, только зачем? Ты настолько хочешь наставить меня на путь истинный? Или тебе мешают эти люди, вот ты и решил скормить их полиции таким интересным способом?

— Значит, не поедешь? — насупился Паша.

— Отчего же? Наряд вызову и поедем. Все вместе.

— Да пошел ты…

— Вот именно, что я пойду, а ты останешься, Паша. Как быстро сюда придет хищник позубастее тебя, но не фанг?

По тому, как нахмурился руководитель местной нацистской недогруппировки, угадал Кир правильно.

— В квартиру не приглашу, у меня кот.

— Соседский.

— Это не мешает ему считать мою квартиру своей территорией, а на свою территорию некоторым персонажам Василий закрывает путь раз и навсегда.

— И вовсе не фангам? — съехидничал Паша.

— Фангам прежде всего. Так и?.. — Кир присел на ступеньку, Паша остался у окна, где и стоял, поджидая.

— Ты ведь слышал о секте?

Кир приподнял брови. Этого вопроса он, пожалуй, не ожидал.

— Той, в которой обещают людям преображение в фангов? — закинул он пробный камушек.

Паша кивнул.

«На ловца и зверь бежит», — подумал Кир, еще не зная, радует его это или наоборот.

— Так вы ведь, нацики, по идее, должны быть против.

— Мы и против! — с запалом в голосе воскликнул Паша, — но… — произнес он, понизив голос, — для таких, как мы, у них другая идея.

— Я весь внимание.

— Правда!

— Какая из?..

— Ты ведь знаешь мою идею? Фанги лишь притворяются овцами, на самом деле, они волки, — большей банальности еще требовалось поискать, но Паша выдал ее как ужаснейший секрет и великую истину, известную ему одному. — Они медленно, но верно проникают в нашу жизнь, становятся друзьями для недальновидных, с кем-то даже скрещиваются. И в один ужасный момент они всех нас перережут! Причем скоро!

— Зачем?

— Потому что борьбу за главенство еще никто не отменял!

— Глупо, Паша.

— Ты Биологию проходил в школе?

— Я вообще учился очень мало, — признался Кир, неприятно удивленный тем, что в школах проходят Библию. Впрочем, Паша учился в каком-то хитро-выкрученном частном лицее, а не в обычной школе, там могли быть выверты хоть религиозного, хоть любого другого характера.

— Тогда я тебя просвещу: во всех биологических цепочках на вершине пищевой цепи стоит хищник!

— Или человек, — прибавил Кир. — Хотя… вот взять кита, например: питается планктоном, никого больше его не жрет.

— Если мегалодонов никто не видел, это не означает, будто их не существует!