Кризис доверия

Коллеги не постеснялись сделать снимки ее художеств. Может, талантливых — не ему судить. Кир на дух не переносил так называемое концептуальное искусство. А Арлин оно нравилось. Треугольники в круге, заключенные в квадрат; какая-то блевотина на подоконнике; птица со змеиной головой; нечто из цветовых пятен; черный глаз… Время создания рисунков приписали под каждым, и вполне удавалось проследить так называемый «творческий путь» фанги. Если не учитывать начальных совсем уж ученических работ, выполненных простым карандашом, был он каким угодно, но не извилистым: холодно-умеренные тона с примесью желтого вначале, коричнево-черные с красным в конце. В психологии, тем паче нелюдской, Кир экспертом не являлся, но даже он не видел в такой перемене ничего хорошего.

* * *

— Значит, она готовилась к этому. Специально выехала в глушь… ну, чтобы покончить со всем разом, но не обречь на смерть соседей, — после примерно часа раздумий, сопоставлений, звонков к консультанту-психологу и даже собственной сестре (она ведь тоже немного рисовала, почему бы не спросить и не показать?) заключил Кир.

Ки-И-ас, прикончивший к тому моменту уже вторую папку и строчащий очередной отчет с истинно фангской скоростью, замотал головой и бросил:

— Бред сиволапа!..

— Кого? — Кир усмехнулся. — Ты с сивой кобылой спутал?

— А тебя можно назвать лошадью? — деланно удивился Ки-И-ас, который от выданного ему задания не пребывал в восторге и стремился отыграться хотя бы так. Либо же у него попросту голова разболелась: и от компьютера, и от телефона, и от выдающего совсем уж неприличные звуки — с похожими, наверное, тираннозавры животом маялись — принтера за стенкой. — Не знал. Ты бы предупреждал о предпочтениях, а то мало ли…

— Ах, как остроумно! — бесшумно зааплодировал Кир. — Вот вампира сжег!

— В смысле горячо пошутил?

— Вот вам пирожок говорю, возьмите с полки, гран, и не отсвечивайте.

— То есть, обломайте себе зубы сами, пока не выдрали?

— Проехали, — вздохнул Кир. — Значит, бред?

Ки-И-ас кивнул.

— Вот и я так думаю, — согласился Кир со столь нелестной оценкой довольно продолжительных попыток увязать все данные в стройную версию. — Суицид через схождение с ума — дрянь полная. И уж точно некрасивая.

— А бывает иная?

— Ну… юная, привлекательная и обнаженная девушка со вскрытыми венами в ванной… — начал Кир, но не договорил, задумался, покачал головой. — Ты прав: отвратительно в любом случае, причем чем красивее погибшая, тем гаже на душе. Да и самоубийство — не первый секс, чтобы к нему заранее готовиться, не находишь?

— Не знаю, — признался Ки-И-ас, — я не готовился.

— У вас и выбирают не мужчины.

— Как и у вас, — растянул губы в улыбке Ки-И-ас. — Не всегда, по крайней мере.

— Вольные в принципе кончают с собой? — оставив скользкую тему взаимоотношений полов в покое, поинтересовался Кир.

— Я о таком не наслышан. Не уверен, будто существуют причины, способные заставить свести счеты с жизнью того, кто живет только для себя и тем безмерно доволен.

— Скука?

Ки-И-ас устало посмотрел на него:

— За всех не скажу, но я всегда мог найти занятие по душе.

— Ты и сейчас не страдаешь от отсутствия дел!

Ки-И-ас с хлопком закрыл папку, поморщился и протянул:

— Н-да… уж.

— Только у меня создалось впечатление, что вы держите этих коней в вакууме эгоизма на прокорм? — спросил Кир прямо. — Типа есть вы: Арх-Ри, Ри-Архи, гранды и граны. А есть серая, безликая масса черни. Они ни о ком, кроме себя, не заботятся, ничем, кроме искусства, не интересуются…

— Ты неправ. Они… как бы правильно объяснить? Блестящие теоретики. Им нравится учиться, узнавать новое, пробовать себя, например, в искусстве.

— А это неплохо, кстати, — заметил Кир. — У людей почему-то бытует мнение, будто создать нечто стоящее можно только пропуская через себя поток эмоций. В результате истеричек развелось… — он махнул рукой выше головы. — Порой так и тянет взяться за автомат. Впрочем, я шучу.

— Мне сложно судить других. Не знаю, как у них обстоит бытность, — сказал Ки-И-ас. — Могу говорить лишь о себе. Так вот, я способен писать стихи или рисовать только в состоянии внутреннего покоя: когда все хорошо и ровно на душе.

— Эти порисульки, — Кир кивнул на листы с работами Арлин, — тебе противоречат.

— Я думаю, это не эмоции.

— А что же?

— Изменение картины мира, то есть представлений о нем.

Кир потер переносицу. Не любил он таких бесед. Еще и фанги — не люди, судить их по себе не выходит. Не находись Ки-И-ас под рукой, вообще поплыл бы в версиях. Так хоть некий «маячок» имелся… тоже судящий по себе.

— Тогда должна быть причина, — заметил он. — Если не внутренняя, то внешняя. Просто так меняться не должен никто, тем паче эти ваши неправильные вольные.

— Ки-И-рилл?.. — Ки-И-ас снова заломил бровь, демонстрируя непонимание.

— Они ведь аморфные, без целей и устремлений, — пояснил Кир. — Некто сверху диктует правила, они бездумно им следуют. Кто не следует, ломается в прямом смысле слова, превращаясь в вечно голодное зверье. О какой воле может идти речь?!