Кризис и другие

Во-первых, для его оценки недостаточно просто перемножить 2,2% годового падения на 3 или 5 лет. Падение вследствие уменьшения абсолютного значения ВВП будет возрастать, и за 5 лет может составить не 11%, а процентов 15-16.

А во-вторых, кто сказал, что в условиях коллапса (и определенных международных манипуляций, которые я описал в предыдущей статье этого цикла) цена на нефть не составит 25 или даже 20 долларов за баррель? А ведь мировая конъюнктура знавала и более низкие цены. Насколько в этом случае упадет ВВП? И чем является его падение за пятилетку на 25% – непростой ситуацией или катастрофой? Насколько ВВП должен упасть для того, чтобы ситуация называлась катастрофической? А ведь дело, как мы понимаем, не сводится к одному лишь падению ВВП.

Алексей Кудрин – холодный, рациональный человек, не склонный к драматизации. Он министр финансов в правительстве Владимира Путина. И он – одна из ключевых фигур в команде Путина. Кудрин никогда не выходит за рамки своих прерогатив. Но в рамках этих прерогатив он способен отстаивать свою позицию, пользуясь особым, исключительным доверием премьера. Возможна ли его отдельная от Путина политическая игра?

В принципе, ситуация столь экстраординарна, что возможно многое. Но вероятность такой отдельной игры Кудрина крайне низка! Так что же? Кудрин называет некие вполне экстремальные параметры нынешней ситуации, а Путин называет эту ситуацию "непростой" и "удерживаемой". А как ее удерживать при таких параметрах? Известны две возможности – внешние заимствования и коллективное "затягивание поясов".

Но чтобы эти "пояса" начать затягивать коллективно, нужно очень и очень многое. Нужно глубокое и показательное самоограничение со стороны богатых (имевшее, кстати сказать, место при Рузвельте, предложившем такое лекарство от катастрофы того времени в США).

Нужен политический язык, на котором можно говорить с бедными. На каком языке говорили Рузвельт в эпоху экономической катастрофы в США или Сталин в эпоху военной катастрофы 1941 года – известно. Это был один и тот же, почти евангельский, язык глубочайшего уважения к тем, кому наиболее тяжело. Никто им не рекомендовал выживать по принципу "спасение утопающих – дело рук самих утопающих". Как бы жестоко с ними ни обращался Сталин – у них была конкретная карточка, позволяющая в подавляющем большинстве случаев хотя бы не умереть с голоду. И Рузвельт в тяжелые годы поступал сходным образом в том, что касалось материального обеспечения неимущих.

Что же до морального и иного "обеспечения", то тех, от кого ждали стойкости перед лицом особых лишений, называли братьями и сестрами. На каком сейчас языке к ним будут обращаться теперь? "Неуспешные и никчемные, к вам обращаюсь я, лузеры мои!"?

Ситуация-2009 пока что абсолютно неэластична. Богатые требуют от власти разнообразного покрытия своих разнообразных издержек. Бедные, видя это, никак не хотят санкционировать снижение своего нынешнего, уже предельно низкого, социального статуса. Ведь дальнейшее снижение этого статуса и впрямь граничит с чем-то наподобие "царя-голода", описанного Леонидом Андреевым. И, кроме того, нестерпимый вообще царь-голод становится абсолютно нестерпимым в существующем климате, при котором нет ни самоограничения богатых (что, конечно же, самое главное), ни адекватного политического языка для бедных (что тоже крайне немаловажно).

Так что же тогда делать? Как раз для этих ситуаций и создан так называемый долговой капкан.

Долговой капкан принципиально отличается от обычного кредитования. Обычный кредитор не ставит никаких политических условий, не пытается определять курс страны, не требует двусмысленных политических реформ. Он вообще ничего не требует, кроме того, чтобы ему выплачивали оговоренный годовой процент с данной им в кредит суммы. Подобный обычный режим кредитования характерен для ситуации бурного экономического роста, избытка кредитных ресурсов, которые куда-то надо, что называется, "распихать". Так кредиты "распихивались" до 15 сентября 2008 года.

Теперь все это позади. А значит, любой кредит, исчисляемый суммами в десятки, а то и сотни миллиардов долларов, будет в чем-то кредитом политическим, то есть этим самым долговым капканом.

Кроме того, одно дело брать кредит для того, чтобы вложить его высокорентабельным образом, а получив сверхприбыль за счет высокой рентабельности вложений, рассчитаться с кредитором из этой сверхприбыли, да еще и самим подзаработать. А другое дело – из взятых в кредит средств гасить расходы бюджета, зная точно, что кредитные обязательства только накапливаются.

Так залезали в капкан в ходе "перестройки-1". Так же хотят залезать и сейчас? Хотят ли?

В том же своем выступлении 26 февраля 2009 года Алексей Кудрин заявил, что средств Резервного фонда хватит на 2,5 года. Но ведь он же сказал о том, что падение ВВП и прочие неприятности могут продлиться до 5 лет! И что делать после того, как средства Резервного фонда иссякнут?