Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо

Он заключается в противодействии возможностям отдельных лиц урвать себе большую долю общественных доходов. Для этого в античности широко практиковались различные квоты на государственные должности (например, не более одного человека от одной семьи), регулярная сменяемость должностных лиц и даже назначение на должности по жребию. В наши дни этот принцип детально разработан в теории Управления, начиная с рациональной бюрократии Вебера и заканчивая любым современным учебником по менеджменту, поэтому мы здесь ограничимся лишь его упоминанием. Далеко не все подчиненные человека Власти являются его вассалами, и по отношению к остальным методы Управления будут работать лучше, чем методы Власти.

Практик. Но при этом обязательно нужно помнить, что против людей Власти методы управления не работают никогда. Вообще никогда!

Теоретик. Подведем итоги. Понимание Власти, изложенное Аристотелем в «Политике», существенно отличается от понимания классических китайских книг: если у китайцев в центре внимания был «мандат Неба» и стратагемы (уловки и хитрости в борьбе за власть), то Аристотеля заботит правильность государственной политики, позволяющая в зародыше пресекать всякую борьбу за власть (и делающая стратагемы бессмысленными). Перечисляя многочисленные распри и перевороты, Аристотель нисколько не интересуется тактическими приемами и хитростями — в его представлении, коль дело дошло до открытого мятежа, государственная политика уже никуда не годилась.

Богатый фактический материал, предоставленный Аристотелю самой историей, позволил ему описать многие законы Власти. В то же время целостной концепции Власти Аристотель не создал, да и не ставил себе такой задачи; его больше интересовало рассмотрение идеи Блага на примере государственного устройства, и на Власть он смотрел как на средство обеспечения справедливости, а не как на высшую ценность (каковой она представляется настоящим людям власти). В результате, хотя Аристотель местами практически предвосхитил Макиавелли, его «Политика» не воспринималась как книга Сатаны, а, напротив, легла в основу идеологии «справедливого монарха» («доброго царя»).

Асабийя и мулк Ибн Хальдун, «Мукаддима» (1377 год)

Теоретик. Быть может, уважаемый читатель, вы уже обратили внимание на то, что открытия и изобретения в теории Власти не принадлежат теоретикам, а сначала возникают в повседневной практике Власти и лишь потом, иногда спустя тысячи лет, формулируются мыслителями в виде законов и правил. Враждующие царства Китая показали тонкости политической интриги, а полисы Древней Греции — методы поддержания стабильной государственной власти. Можно предположить, что очередное достижение в теории Власти также потребует особой территории, с отличающимся как от китайского, так и от древнегреческого образом жизни.

Появления такой территории пришлось ждать почти две тысячи лет. Полисная цивилизация Эллады оказалась недолговечной, и монархия снова стала господствующей в мире формой правления. Римская республика превратилась[406] в Римскую империю, поставившую под свое владычество все Средиземноморье. Римская империя распалась на Западную и Восточную; Западная рухнула под натиском варварских королевств, Восточная превратилась в Византийскую, но так и осталась империей. Одно тысячелетие сменялось другим, а единоличное правление оставалось единственной формой Власти, выживавшей в реальном мире. В этих условиях древнегреческая классификация государств казалась безнадежно устаревшей, и место рассуждений о справедливости занял куда более древний и более надежный «мандат Неба» в виде священного права королей[407]. Власть казалась — да почти повсюду[408] и оказывалась — личным свойством конкретного лица, и все размышления о ней полностью укладывались в китайскую традицию заговоров и интриг.

Подходящие условия, способствующие открытию новых законов Власти, сложились только к началу XIV века, и не в Европе, а на территории Северной Африки (левая ее часть на карте, от Марокко до Туниса). Автор этих открытий, Абу Зейд ар-Рахман ибн Мухаммад аль-Хадрами, известный как Ибн Хальдун (1332–1406 гг.), был современником исторических событий, которые мы сегодня воспринимаем как древние мифы. Авиньонское пленение пап, эпидемия черной смерти, Столетняя война, Куликовская битва и завоевания Тамерлана — все это происходило при жизни Ибн Хальдуна; но к изучению Власти его подтолкнула совсем другая история.