Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо

Его радость, его единственная страсть — в том, чтобы сидеть у стола с правительственной «вертушкой», визировать проекты решений, которые через пару дней станут законами; неторопливо решать чужие судьбы; любезным тоном произносить по телефону: «Вы, конечно, подумайте, но мне казалось бы, что лучше поступить так», — и потом, откинувшись в своем жестком (чтобы не было геморроя) кресле, знать, что он отдал приказ и этот приказ будет выполнен. Или приехать на заседание своих подопечных — маститых ученых или видных общественных деятелей с громкими именами, — сесть скромно в сторонке — и спокойно, с глубоко скрытым удовольствием наблюдать, как побегут к нему из президиума маститые и видные просить указаний.

Ради этого главного наслаждения своей жизни он готов расстаться со всем остальным: и финской мебелью, и даже с армянским коньяком. После своего падения Хрущев говорил, что вот всем пресыщаешься: едой, женщинами, даже водкой, только власть — такая штука, что чем ее больше имеешь, тем больше ее хочется. Побывавший сам на вершинах номенклатуры, Джилас назвал власть «наслаждением из наслаждений»…

Во время интервью в своем кремлевском кабинете Брежнев не удержался и показал корреспондентам «Штерна» телефон с красными кнопками прямой связи с первыми секретарями ЦК партий социалистических стран. Нажмешь кнопку, справишься о здоровье, передашь привет семье — и дашь «совет». А потом откинешься на спинку жестковатого кожаного кресла и с сытым удовольствием подумаешь о том, как сейчас в чужой столице начинают торопливо приводить «совет» в исполнение [Восленский, 2005, с. 116–117].

Вот в чем секрет людей Власти: им нравится сама Власть. Нравится принимать решения и отдавать приказы, нравится ощущение, что «здесь все от меня зависит», нравится настолько, что выходные превращаются в бессмысленную потерю времени. Власть не нужна «для чего-то», она ценна сама по себе, и ее никогда не бывает много.

В современной России, после «лихих девяностых», когда огромные состояния свалились как снег на голову первому поколению олигархов, возникло совершенно неправильное представление о Власти[31]. Многим кажется, что Власть — это купить себе должность, наворовать, «чтобы на всю жизнь хватило», и уехать на Лазурный Берег. Прочитав предыдущую главу, вы уже понимаете, как далек от реальности этот обывательский миф. Во Власти бывших не бывает — сколько бы ни украл вассал и как бы хорошо он это ни спрятал, он будет лишь больше должен своему сюзерену, и так или иначе этот долг придется отдавать. Позволить себе отойти от дел может только человек «шлейфа», не владеющий сколько-нибудь ценными сведениями о властной группировке; на остальных распространяется железное правило: «вход — рубль, выход — два». Власть, как и многие другие профессии, требующие длительного обучения (математика, медицина, профессиональный спорт, балет…) — билет в один конец, и разменивать ее на деньги смерти подобно[32].

Практик. Желающие могут посмотреть длинное (больше пяти часов) интервью беглого олигарха Пугачева украинскому журналисту Гордону[33]. В нем отлично видны отмеченные выше моменты: и обида Пугачева на то, что его отстранили от Власти, и то, что он не понял (и до сих пор — во всяком случае, на момент интервью — не понимает), что такое Власть, поскольку сам глупо променял ее на деньги, которые без доступа к Власти не смог сохранить.