Читаем Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо полностью

И, кстати, то, что данный субъект стал человеком Власти, вовсе не связано с его чисто человеческими качествами (как и то, что девочка — это девочка, ничего не говорит о ее будущем женском поведении: она может остаться старой девой, стать примерной матерью или шлюхой). Он может быть героем, конструктивным и креативным организатором, а может — вором и негодяем. Просто сферой его проявления, если он понимает, что такое ответственность, может быть Власть. А если не понимает, то во Власти его не будет. Точнее, удержать его там можно будет только внешними усилиями. Даже если он сын олигарха или императора.

Практик. К слову, именно благодаря этому свойству, ответственности, люди Власти видят друг друга мгновенно. При встрече они долго принюхиваются (а вдруг они члены враждебных властных группировок), но тем не менее видят друг друга практически сразу. В моей жизни несколько раз возникала ситуация, когда меня знакомили с людьми, про которых ходили слухи, что они «где-то там» бывали. И те мои знакомые, которые организовывали такие встречи, потом откровенно не понимали, как я мгновенно определял, соответствуют такие слухи реальности или нет. А просто уровень ответственности человека видно сразу (если ты сам понимаешь, что это такое). Это как женщина мгновенно видит, нравится она мужчине или нет. Что делать с этим дальше — отдельный вопрос, но сам факт очевиден.

Иногда же это приводит к смешным случаям. Я как-то присутствовал на одном приеме в Больцано (Северная Италия), там было довольно много уважаемых (что было хорошо видно по их одежде и аксессуарам) адвокатов из Милана. Последнее замечание принципиально: если они живут в Милане, значит, политикой не занимаются, то есть обслуживают людей Власти, но сами во Власть не идут. Так вот, буквально через десять минут разговора они быстро убежали с приема, остался только один.

Я его спросил, в чем дело. Он задал встречный вопрос: «А вы ведь высокую позицию занимали в правительстве?» Я ответил утвердительно и только после этого получил ответ: «Видите ли, в чем дело, в ваших высказываниях нет инстинктивного почтения к Власти. И они это сразу увидели. А работа адвоката требует хороших отношений с Властью, тут нельзя допускать даже самой маленькой ошибки. И поскольку они видят перед собой явного человека Власти, про которого абсолютно не знают, с кем и как он связан у них, они не могут с ним беседовать, поскольку не имеют возможности контролировать, что и кому он скажет про них и их взгляды. Вот они и убежали!»

Теоретик. И теперь можно резюмировать сказанное. Человек Власти другого человека Власти видит сразу (как и его общий уровень) по масштабу ответственности, которую тот демонстрирует в своих словах и понимании поступков. Аналогично человек Власти сразу видит обывателя (как заядлый автомобилист понимает, что перед ним новичок, который никогда за руль не садился) как человека принципиально безответственного (а обыватель, и особенно интеллигент, этим часто еще и кичится). Интеллигент человеку Власти завидует, его не любит и часто по его поводу раздражается. И причина этого, как мы уже выше разобрались, не в поведении человека Власти, а во внутренних комплексах «интеллигента». Ну а обыватель… Он как мальчик десяти лет: просто не понимает, о чем там говорят его ровесницы.

Практик. Ну, нужно отметить, что есть и еще одно обстоятельство, которое позволяет определить человека Власти. Правда, работает оно по большей части среди своих, но и люди со стороны определенные признаки могут увидеть. Кстати, критики часто называют это обстоятельство конспирологическим.

Читатель. Как интересно, а в чем оно состоит?

Практик. Чем глубже человек проникает в устройство Власти, тем больше у него возникает вопросов. В частности, рано или поздно у интересующегося темой возникает серьезное противоречие: с одной стороны, мы все время пишем о том, что для человека Власти ключевой принцип — сохранение тайны внутренних процессов (в том числе реального статуса того или иного персонажа), а с другой — что есть колоссальное количество ритуалов, которые подчеркивают статус того или иного человека. Вот именно ритуалы и позволяют определить человека Власти.

Прежде всего, нужно признать, что в любой иерархии (а властные группировки, построенные по феодальному принципу, в обязательном порядке иерархичны) неминуемо возникают ритуалы. Но если речь идет именно о властных группировках, ритуалы либо тайные (грубо говоря, цвет или форма мантии на закрытом совещании), либо те, кто не посвящен, их просто не понимают. При этом даже здесь соблюдается некоторая тайна: то есть ты можешь понять, что некий человек входит в твою властную группировку, что он выше или ниже тебя по статусу, однако ты можешь не знать, кто его сюзерен и/или вассалы. С другой стороны, увидев на пальце случайного попутчика некое кольцо, ты тут же делаешь определенные серьезные выводы, а он при этом оказывается в полном неведении (то есть такая информация может быть и несимметричной).

Перейти на страницу:

Все книги серии Кризис и власть

Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо
Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо

В новом дополненном издании «Лестницы в небо» Михаил Хазин и Сергей Щеглов излагают общую теорию Власти и подробно рассказывают обо всех стадиях властной карьеры — от рядового сотрудника корпорации до высокопоставленного представителя мировой элиты.Какое правило Власти нарушил Стив Джобе, в 1984 году уволенный со всех постов в собственной компании Apple? Какой враг довел до расстрела «гения Карпат», всесильного диктатора Румынии Николае Чаушеску? Почему военный переворот 1958 года во Франции начали генералы, а власть в результате досталась давно вышедшему в отставку Де Голлю? Сколько лет потребовалось настоящему человеку Власти, чтобы пройти путь от нищего на паперти до императора Византии, и как ему это удалось? Почему политическая неопределенность — лучшее время для начинающего карьериста?Об этом и многом другом — в книге «Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо».

Михаил Леонидович Хазин , Сергей Игоревич Щеглов

Публицистика / Политика / Корпоративная культура / Образование и наука / Финансы и бизнес

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное