Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

И Василий не выдержал. Он начал пить и фактически от борьбы отказался. Он говорил своим друзьям (летчикам, которые пытались его приободрить), что абсолютно убежден, что Маленков, Берия и Хрущев его после смерти отца уничтожат. То есть ситуацию он понимал, но взять инициативу в свои руки после гибели старших партнеров просто не сумел… К слову, так, по сути, и произошло: Сталина довольно долго держали в тюрьме, потом отправили в ссылку, где он и умер. Официально — спился, в реальности все могло быть иначе.

Теоретик. Так вот, возвращаясь к главной теме. Когда происходят принципиальные изменения системы (такого масштаба, что «просто так», естественным образом, с ними справиться невозможно), властные группировки могут принять одно из двух решений. Либо существенно расширить свои ряды за счет новых людей, которые являются носителями некоторого нового знания или технологий, либо за счет легитимизации появления новых властных группировок, под которые создается новый, ранее неизвестный ресурс. Или же известный, но неразработанный (по тем или иным причинам трогать его было запрещено).

Читатель. Ну да, я же говорил про кризисы!

Теоретик. Есть несколько классических примеров. Первый — появление легального ростовщичества, банковского законодательства. В Западной Европе это произошло в первой трети XVI века, после знаменитых «Тезисов» Лютера (в 1517 году). Тогда появилась новая элита, финансовая. Еще один пример — резкое расширение прав и возможностей финансовой элиты после 1944 и 1981 годов (соответственно, Бреттон-Вудская конференция и начало «рейганомики»). Тут все понятно — это была борьба против СССР, «великого и ужасного». Но можно привести и более простые примеры, скажем, резкое усиление либеральной идеологии в России, после того как либералы путем приватизации получили мощнейший денежный ресурс.

Тут крайне важно наличие консенсуса. Например, приход Трампа к власти в США не является чем-то новым — просто немного сместились акценты по части влияния отдельных властных группировок. Но финансовые (либеральные) элиты понимают, что дело это крайне опасное, что ситуация для них будет только ухудшаться, а потому драться с Трампом нужно всерьез, иначе можно слишком много потерять. Но включать новых людей в элиты ни те ни другие пока не готовы. И только в том случае, если все варианты (и финансовые, и промышленные) не приведут к выходу из кризиса они начнут рассматривать новые возможности. Другое дело, что произойти это может очень быстро.

До тех пор, пока такого острого кризиса не произошло, властные группировки, как и их верхушки, элиты, тесниться не будут. А вот если он произошел, то начинается активная работа по поиску выхода. Разумеется, в идеале — если новый ресурс удается захватить старым властным группировкам. Но тут бывают конфузы. Каждая властная группировка имеет своих экспертов, которые скорее умрут, чем пустят чужаков. А потому нужно или создавать параллельные структуры с постепенным переносом на них центра тяжести деятельности группировки (а старые эксперты идут лесом), или же тесниться, пуская новые группировки за общий элитный стол. На практике бывают разные ситуации, которые объединяют оба этих варианта в той или иной пропорции.

И такие кризисы — это фактически единственный вариант для новых группировок совершить резкий рывок, а для их руководителей — проникнуть в элиту. Работа эта крайне сложная и требует очень высокой квалификации. Ошибаться тут нельзя, уж больно велика цена победы. Но те, кому удастся проскочить сквозь «бутылочное горлышко», обеспечат себе и своим потомкам крайне комфортное существование на много поколений вперед.

Рассмотрим случай появления нового ресурса на примере США. Развивались они с начала XX века (если точнее, с Гражданской войны, в которой Север выиграл во многом за счет поддержки финансового сектора Великобритании, которая формально поддерживала Конфедерацию), когда по итогам кризиса 1907–1908 годов и создания ФРС в 1913-м начал существенно усиливаться финансовый сектор. Этот процесс получил серьезную поддержку по итогам кризиса 1930–1932 годов, а затем был усилен после Бреттон-Вудской конференции 1944-го.

Читатель. А могут элиты просто сдать свою страну? Как это было в СССР в конце 1980-х? Или как предсказывают некоторые политологи в России, проповедующие позицию «путинвсёслил».