Кризис коммунизма

Перед Советским Союзом с первых дней его существования в качестве коммунистической страны встала проблема выживания в трудных исторических условиях. И это наложило свою печать на сам коммунистический социальный строй. Он с поразительной быстротой сложился, буквально проскакал период детства и юности и уже через каких-то сорок лет, что для истории – миг, вступил в состояние зрелости. И в том состоянии, в каком он пришел к началу кризиса, в нем перемешались явления самой различной природы. Для наблюдателей многие исторически преходящие явления стали выступать как неотъемлемые свойства коммунизма вообще, а многие его собственные качества – как нечто второстепенное и случайное.

И нынешнюю ситуацию в коммунистических странах нельзя объективно понять и оценить, если вырвать их из исторического потока и из мировой среды. Это факт, а не идеологический вымысел, что борьба двух социальных систем – капитализма и коммунизма – стала по крайней мере одним из решающих факторов мировой истории. Это факт, что западные страны приложили огромные усилия к тому, чтобы направить гитлеровскую Германию против коммунистического Советского Союза. Это факт, что после второй мировой войны началась мировая эпидемия коммунизма и возникла мировая коммунистическая системам ставшая смертельной угрозой для капитализма. «Холодная» война тоже реальность, а не вымысел. И гонка вооружений. И бесчисленные «малые» войны. Короче говоря, чем шире распространялся коммунизм по планете и чем больших успехов он добивался, тем ожесточеннее становилась борьба между ним и миром капитализма. Третья мировая война не состоялась прежде всего потому, что каждая из враждующих сторон была в состоянии разрушить другую и ни одна из них не имела шансов уцелеть и воспользоваться плодами победы. Переживаемый кризис коммунизма является составной частью этой мировой борьбы социальными систем, а не нечто локальное.

Кризис

Советская идеология, подчеркивая неизбежность кризисов при капитализме, настаивала на том, что коммунистическое общество является бескризисным. И это убеждение так или иначе разделяли даже противники и критики коммунизма. Во всяком случае, не было сделано ни одно серьезное исследование, результатом которого было бы предсказание кризиса коммунизма или хотя бы вывод о возможности такого кризиса. Были бесчисленные «предсказания» гибели коммунизма в Советском Союзе и других странах. В их числе была нашумевшая на Западе работа. советского диссидента Амальрика, в которой он предсказал крах Советского Союза к 1984 году. Но все «предсказания» такого рода не имели ничего общего с предсказанием именно кризиса. Он произошел фактически неожиданно для политиков, специалистов и широких слоев населения. Его осознали как кризис лишь после того, как он разразился и начал свирепствовать во всю мощь, да и то не сразу и не в адекватной ему форме.

Хотя кризис назрел уже в брежневские годы, даже Горбачеву, который пришел к высшей власти в 1985 году, еще и в голову не приходила мысль о нем. Он начал свою деятельность еще в полной уверенности в том, что советское общество покорно подчинится его воле и призывам. Он начал свою деятельность с намерением ускорить развитие советского общества и вывести его на уровень высших мировых достижений, т е. догнать Запад в экономическом отношении, а не с сознанием, что придется иметь дело с кризисом и что догонять придется не столько Запад, сколько оплеванного Брежнева. Даже наоборот, он сам больше, чем кто бы то ни было, способствовал развязыванию кризиса, не ведая о том.

Неожиданность кризиса объясняется многими причинами и в их числе – отсутствием научной теории коммунизма. Отсутствие такой теории в какой-то мере сказалось и в том, что сущность кризиса и его причины остались непонятыми горбачевцами, новыми правителями стран Восточной Европы, советскими и западными теоретиками. Они сам кризис осознали в извращенной форме, а именно – как некое обновление и выздоровление общества, как некую «перестройку». Вместо выяснения причин кризиса они бросились искать виновных и козлов отпущения. И нашли их в лице Сталина, Брежнева, Хоннекера, Чаушеску, консерваторов, бюрократов, органов государственной безопасности. Думаю, что отсутствием научной теории коммунизма отчасти объясняется и растерянность западных коммунистов перед лицом кризиса, их предательство идеалов коммунизма и паническая «перестройка».

Конечно, дело тут не только в отсутствии научной теории. Если бы такая теория была, она вряд ли была бы признана, а в случае какого-то признания лишь несколько снизился бы эффект неожиданности, была бы несколько иной демагогия властей и болтовня теоретиков. Но кризис и растерянность властей это не остановило бы. Перед войной с Германией даже школьникам было очевидно, что война неизбежна. Было известно даже время нападения Германии на Советский Союз. И все же война застала советское руководство врасплох. Одно дело – пассивное предвидение событий, и другое дело – готовность активно встретить их своими действиями, направленными именно против них.