Читаем Кризис коммунизма полностью

Идеология претендует на то, чтобы безраздельно владеть душами людей. Но она не религия, и выполнить такую роль она в принципе неспособна. Она антирелигиозна. В силу исторически сложившихся условий она должна вдохновлять людей на борьбу с религией и церковью. Вместе с тем, она вынуждена идти на уступки им. В этом — одно из уязвимых ее мест. Идеология, далее, претендует на то, чтобы давать якобы научное объяснение всему тому, что входит в круг интересов населения. Она требует уважения к себе как к якобы высшему продукту познания и претендует на то, чтобы владеть умами людей. Но она не наука, и выполнить такую роль она в принципе не способна. Она не может конкурировать с наукой как явление интеллектуальное. Ее интеллектуальный уровень не соответствует таковому образованной части населения, которое не может испытывать искреннее уважение к ней. Поэтому для поддержания своего авторитета интеллектуального учителя и духовного наставника идеология нуждается в силе, которую и дает ей идеологический механизм и его функционирование. И никакие реформы идеологии неспособны устранить необходимость идеологического принуждения. Идеологический механизм так же органически присущ коммунизму, как и государство.

Роль идеологии в коммунистическом обществе настолько огромна, что это общество можно считать идеологическим. Здесь нет возможности описать эту роль во всем объеме. Коснусь еще некоторых вопросов, непосредственно связанных с темой книги. Выше я уже говорил о роли идеологии для руководства страны. Идеология, далее, ставила перед советским обществом эпохальную цель — построение коммунистического земного рая. То, что цель была недостижима, играло роль второстепенную. Она играла роль не научного предсказания, а ориентировочную и организующую массовое сознание. Страна жила с сознанием великой исторической миссии, что оправдывало все трудности и несчастья, обрушивавшиеся на ее население. Возникновение такой эпохальной цели не является случайностью для коммунистического общества. Она является необходимым фактором в его жизни как органического целого. Она придает исторический смысл его существованию. Это — распространение принципа плановости и управляемости на всю последующую историю.

Другим важнейшим элементом советской идеологии докризисного периода была идея внешнего эпохального врага, неразрывно связанная с идеей будущего земного рая. Таким эпохальным врагом с первых же лет существования советского общества стало капиталистическое «окружение», и в первую очередь — капиталистические страны Запада. И опыт истории, казалось, полностью подтверждал эту идею. В годы гражданской войны страна пережила интервенцию со стороны Запада. В сталинские годы вся ситуация перед второй мировой войной и война с Германией давали убедительнейшее доказательство правоты идеологии. Союз со странами Запада в борьбе с гитлеровской Германией несколько ослабил эту идею. Но начавшаяся «холодная воина» и мировые конфликты полностью восстановили прежнее отношение к Западу как к эпохальному врагу коммунизма.

Человеческий фактор

Вся совокупность условий жизни коммунистического общества, естественно, порождает тип людей, приспособленных жить именно в этих условиях. Хотя все средства воспитания и идеологической обработки людей и стремятся сделать из людей своего рода коммунистических ангелов, обстоятельства жизни оказываются сильнее призывов воспитателей, и в результате получаются коммунистические дьяволы. Коммунистическое общество есть общество в массе плохо работающих, ненадежных, склонных к обману и прочим негативным качествам людей. Доминирующим в их поведении становится социальный расчет, т.е. поведение по законам коммунальности. Приведу поясняющий пример. Если директору завода предоставить возможность выбирать — некое новшество с экономической выгодой, но с риском для своего положения, или отказ от новшества с гарантией сохранения и даже улучшения своего положения, то в массе случаев такого рода директор предпочитает второе.

Одна из труднейших проблем коммунизма — как сделать более или менее терпимое общество из плохого человеческого материала, как снизить значение человеческого фактора. Для этого имеются разнообразные методы. Помимо методов принуждения, контроля и наказания, тут имеет силу стремление сделать ход дела по возможности независимым от человеческого фактора или приспособить его к качествам занятых в нем людей. Следствием этого является более грубая и упрощенная технология, чем в странах Запада, сдерживание технологического прогресса вообще. Но все эти средства не в состоянии элиминировать роль человеческого фактора. Он так или иначе дает о себе знать. В будущем коммунизм выработает формы и средства деятельности, которые сведут к минимуму роль человеческого фактора. Это — один из источников исторической миссии коммунизма остановить безудержный прогресс, вдохновляемый капитализмом.

Общество как целое

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как разграбили СССР. Пир мародеров
Как разграбили СССР. Пир мародеров

НОВАЯ книга от автора бестселлера «1991: измена Родине». Продолжение расследования величайшего преступления XX века — убийства СССР. Вся правда о разграблении Сверхдержавы, пире мародеров и диктатуре иуд. Исповедь главных действующих лиц «Великой Геополитической Катастрофы» — руководителей Верховного Совета и правительства, КГБ, МВД и Генпрокуратуры, генералов и академиков, олигархов, медиамагнатов и народных артистов, — которые не просто каются, сокрушаются или злорадствуют, но и отвечают на самые острые вопросы новейшей истории.Сколько стоил американцам Гайдар, зачем силовики готовили Басаева, куда дел деньги Мавроди? Кто в Кремле предавал наши войска во время Чеченской войны и почему в Администрации президента процветал гомосексуализм? Что за кукловоды скрывались за кулисами ельцинского режима, дергая за тайные нити, кто был главным заказчиком «шоковой терапии» и демографической войны против нашего народа? И существовал ли, как утверждает руководитель нелегальной разведки КГБ СССР, интервью которого открывает эту книгу, сверхсекретный договор Кремля с Вашингтоном, обрекавший Россию на растерзание, разграбление и верную гибель?

Лев Сирин

Публицистика / Документальное