Кризис либерализма

Как обстоит дело в Германии с национальным сознанием, об этом пойдет речь в следующем разделе книги. Социальное и национальное сознание взаимообусловливают ныне друг друга. Оба императива - социальная солидарность в виде соучастия и осуществление национального единства страны - представляют собой такую необходимость, которой нам не избежать. Этому пути просто нет другой альтернативы.

Невозможность отказа от национального сознания. Против забвения истории

Центральный вопрос состоит для нас сегодня в Германии в следующем: что сплачивает "немецкое общество", что скрепляет его и предохраняет от распада? К чему можно воззвать в трудный час испытаний, в ситуации кризиса? Во имя чего мы можем рассчитывать на солидарность в сохранении социального государства? Можно ли апеллировать к индивиду, ссылаясь на какие-то иные цели, кроме его личных интересов и удовлетворения его потребностей? И может ли быть какое-то начало обязывающим для всех, если оно не является результатом совместно прожитой жизни, каких-то общностей, с которыми мы отождествляли себя?

Степень идентификации индивида с целым соответствовала у нас тому, в какой мере это государство благодетельствовало его. Это и скрепляло до сих пор Германию. Финансируем мы такое государство в долг, который приближается к 2 триллионам марок. То есть фактически мы его вообще не финансируем больше, а поддерживаем существование этого социального государства за счет будущих поколений. Социальной такую позицию никак не назовешь.

Интегративная сила социального государства иссякла, что вызовет в дальнейшем рост социальных конфликтов и напряженностей, которые ощутимо нарушат социальный мир в Германии. Так что же у нас осталось еще общего? Что объединяет нас? Это не только основной вопрос политики, но и предпосылка функционирования демократии как таковой.

С крушением реального социализма произошел перелом, новизны которого мы в достаточной мере еще и не осознали. Пространство, освободившееся от социалистической, марксистско-ленинской идеологии, занял национализм, причем вторжение его произошло с такой мощью, которую еще несколько лет тому назад и представить себе было невозможно. Тем самым мы оказались в новой и парадоксальной ситуации.

С одной стороны, народы Восточной Европы заявили о себе, ссылаясь на свои национальные традиции и историческое наследие. С другой стороны, Западная Европа живет представлением, что скоро не будет уже ничего, кроме европейского экономического сообщества, стремящегося к единству. Крушение наднациональных структур бывшей советской империи показало, что план бюрократического объединения наций осуществить невозможно. Кажется, мы совершенно отвыкли анализировать ход политических событий в связи с историей и культурой.

Среди "прогрессистов" в ФРГ доминирует такое идеологическое представление, что Европа, исторически сложившаяся в многообразии национальных культур, должна стать неким слиянием культур. ФРГ должна быть тогда преобразована на принципах универсализма и стать чем-то вроде республики всего человечества. Причем немцы собираются еще выступить в роли пионеров на пути создания такого мирового сообщества, в котором стерты будут различия между отдельными народами и национальными культурами. Членами такой республики человечества будут просто отдельные индивиды с их потребностями.

Эта программа мирового сообщества в духе мультикультурализма представляет собой модифицированную форму политических утопий Просвещения. Завершить ход истории, объединить всех в универсальную республику человечества собирались философы Просвещения еще с XVIII века. Идея эта возникала во всей своей противоречивости вновь и вновь на всех этапах эпохи Нового времени. Самым последовательным образом пытался осуществить этот замысел Просвещения социализм с его идеей трансформации человечества в единый мир.

Как я уже говорил ранее, идея создания единого мира была присуща в принципе и США, и Советскому Союзу. Как сказано у Гегеля, бороться может лишь тот, у кого есть принцип. Различия же существовали лишь в методах: тоталитарно-репрессивная практика на Востоке, либерально-капиталистическая идея единой демократии, осуществления тотальной демократизации человечества - на Западе.

Западные немцы тоже вступили после 1945 года на путь либерального капитализма: здесь царили только абстрактные универсальные принципы и бесчеловечный рационализм в осуществлении своих частных интересов. Привело это в результате к тотальному забвению истории. Если эта тенденция последних десятилетий не будет в ближайшее же время скорректирована, немецкий народ как исторически и политически значительная величина рано или поздно самоликвидируется. Мы уже достигли критической точки, когда люди не только не в силах продолжать процесс модернизации, но и начинают выступать против модернизации. Все новые правые движения в западном мире выражают ничто иное, как сопротивление, вызванное тем, что эпоха модерна стала для человека невыносимой.