Кризис-менеджер для Золушки (СИ)

Артём улыбается своей широкой улыбкой, а его светлая чёлка чуть прикрывает озорные голубые глаза и он рукой поднимает её наверх.

— Привет! — говорю с улыбкой, потому что действительно рада его видеть.

— Я слышал, что ты опять ходишь. Рад, что наконец-то пересеклись, — как-то слишком радостно он говорит, хотя почти три года не виделись. — Как у тебя дела? Что-то твой друг не приходит? Кирилл, кажется.

— Мы давно не виделись… не знаю, — растеряно говорю я, не ожидая, что он спросит о нём.

— Ты как? Как жизнь?

«Какой же он радостный», — думаю я. Он всегда таким был и улыбка у него заразительная. Смотришь на него и тоже хочется улыбаться. Интересно, он заметил, что глаза у меня заплаканные?

— Работаю. Много работы.

— Что хорошо платят? — шутливо спрашивает.

— Очень, — смеюсь я. — Шучу. Не миллионы, но мне хватает и на жизнь, и на отдых, и на машину. Вот думаю, может байк купить.

— Серьёзно? Слушай, а у меня новый. Заценишь?

— Может быть…в другой раз, — натянуто улыбаюсь.

— А на личном как? — он перестаёт широко улыбаться и серьёзно всматривается в мои глаза.

Я молчу, а он тактично не переспрашивает. Артём ухаживал за мной, когда я уже училась на четвёртом курсе. Именно он катал меня на байке, привёл меня в стрелковый клуб, и я увлеклась практической стрельбой. Познакомился со мной на улице такой смелый, уверенный, жизнерадостный, на красивом байке. Он мне понравился, но потом он познакомил меня с Андреем, в которого я влюбилась как идиотка. После расставания с Андреем, Артём пытался сблизится со мной, но я пресекла все его попытки, потому что предпочитала зализывать раны в одиночестве. Ну или уж точно не в окружении друзей Андрея. Все контакты оборвала, чтобы не сталкиваться с ним совсем.

— Слушай, мы сегодня собираемся в нашем баре, не хочешь пойти, повидаться со старыми знакомыми? Выпьем, поболтаем.

Я задумываюсь: «Может и к лучшему? Нужно отвлечься. Дома будет тяжко. Мысли о Дане, об обмане будут долбить меня как дятел, не давая заснуть. Может выпью и полегчает? По крайней мере думать меньше буду. Завтра воскресенье, а нормально отвлечься я могу только на работе за своими чертежами».

— Хорошо. Приду, пожалуй.

— Отлично! Рад был тебя видеть. До вечера?

— Да. Пока!

Когда я приезжаю домой, мама замечает, что я чем-то расстроена. Пытается вывести меня на разговор, но понимает, что я не настроена на душевные излияния. Она и не настаивает, потому что очень тактична. Она знает, что мне нужно отойти немного и я сама потом поделюсь, и спрошу совета, если нужно будет.

На вечер я надеваю свои узкие чёрные джинсы, открывающие щиколотки, облегающий черный топ на тонких бретельках и косточках, плотно поддерживающий грудь как корсет. Волосы собираю в хвост, надеваю свои тонкие цепочки в три ряда и серьги в стиле рок: одна длинная, а вторая пусета в виде пистолета. На ноги надела туфли на высоком устойчивом каблуке с широким ремешком на щиколотке и открытыми пальцами. На топ сверху накидываю чёрный пиджак оверсайз, беру клатч и прыгаю в такси. Весь вечер звонит Даниил. Я не отвечаю, поставив телефон на беззвучный режим. Приезжаю в бар, в котором раньше часто бывала с этой компанией.

— Поль! Привет! — радостно восклицает Танюшка.

— Приветик! — отвечаю я.

Уже было почти 22.00 и ребята активно выпивают текилу. Я со всеми здороваюсь. Артём, как старый друг, с которым мы будто и не переставали близко общаться, берёт меня под свою опеку и, усадив рядом с собой, начинает ухаживать. Ребята обсуждают недавний чемпионат России по стрельбе, проходивший в Кубинке.

— Знаешь, Поль, а Артём прям оживился, — тихо говорит Таня, когда Артём отходит с парнями в сторону. — Ты ему до сих пор очень нравишься. Он призвался в этом мне, да я и сама вижу. У него до сих в телефоне ваши с ним и твои фото.

— Почему один?

— Да была у него почти два года фифа одна юная. Всего девятнадцать-двадцать было, а претензий выше крыши, — скривилась Таня. — Всё время капризничала, мозг ему выносила своими выходками, как малолетка. Да и попросту использовала его, меркантильная сука. Он с ней и так и этак, по два раза в год на тёплые моря возил, а она все соки из него высосала. Он недавно только стал улыбаться также, как раньше.

Вздыхаю и задумываюсь. Не люблю держать парней, если ничего не могу обещать, но я же не могу запретить что-то чувствовать к себе. Артём очень хороший и хоть я его не любила, но совесть и тогда, четыре года назад, меня мучила.

Я уже опрокинула три текилы, когда приходит Андрей, но мне всё равно. Ничего даже не шевельнулось в душе, а раньше от одного его взгляда сердце колотилось как сумасшедшее. Одного не понимаю, почему он не дома с семьёй. Что за два с половиной года уже устал от семейной жизни?