Кризис социал-демократии

Так рассуждает Юниус. Ошибочность его рассуждений бьет в глаза, и если наши открытые и прикрытые лакеи царизма, господа Плеханов и Чхенкели, а может быть даже гг. Мартов и Чхеидзе, с злорадством ухватятся за слова Юниуса, помышляя не о теоретической истине, а о том, чтобы вывернуться, замести следы, набросать песку в глаза рабочим, то нам надо остановиться подробнее на выяснении теоретических источников ошибки Юниуса.

Империалистской войне он предлагает «противопоставить» национальную программу. Передовому классу он предлагает повернуться лицом к прошлому, а не к будущему. В 1793 и 1848 гг. и во Франции, и в Германии, и во всей Европе объективно стояла на очереди буржуазно- демократическая революция. Этому объективному историческому положению вещей соответствовала "истинно- национальная", т.-е. национально-буржуазная программа тогдашней демократии, которую в 1793 году осуществили наиболее революционные элементы буржуазии и плебейства, а в 1848 г. провозглашал от имени всей передовой демократии Маркс. Феодально-династическим войнам противопоставлялись тогда, объективно, революционно демократические войны, национально-освободительные войны. Таково было содержание исторических задач эпохи.

Теперь для передовых, крупнейших государств Европы объективное положение-иное. Развитие вперед — если не иметь ввиду возможных, временных, шагов назад-осуществимо лишь к социалистическому обществу, к социалистической революции. Империалистски-буржуазной войне, войне высоко развитого капитализма объективно может противостоять, с точки зрения развития вперед, с точки зрения передового класса, только война против буржуазии, т.-е. прежде всего гражданская война пролетариата с буржуазией за власть, война, без которой серьезного движения вперед быть не может, а затем-лишь при известных, особых условиях, возможная война в защиту социалистического государства против буржуазных государств. Поэтому те большевики (к счастью, совсем единичные и немедленно сданные нами призывцам), которые готовы были стать на точку зрения условной обороны, обороны отечества под условием победоносной революции и победы республики в России, оставались верны букве большевизма, но изменяли духу его; ибо, втянутая в империалистскую войну передовых европейских держав, Россия и в республиканской форме вела бы тоже империалистскую воину.

Говоря, что классовая борьба есть лучшее средство против нашествия, Юниус применил Марксову диалектику лишь наполовину, сделав один шаг по верному пути и сейчас же уклонившись с него. Марксова диалектика требует конкретного анализа каждой особой исторической ситуации. Что классовая борьба есть лучшее средство против нашествия-это верно и по отношению к буржуазии, свергающей феодализм, и по отношению к пролетариату, свергающему буржуазию. Именно потому, что это верно по отношению ко всякому классовому угнетению, это слишком обще и потому недостаточно по отношению к данному особому случаю. Гражданская война против буржуазии есть тоже один из видов классовой борьбы, и только данный вид классовой борьбы избавил бы Европу (всю, а не одну страну) от опасности нашествий. "Великогерманская республика", если бы она существовала в 1914-16 гг., вела бы, такую же империалистскую войну.

Юниус вплотную подошел к правильному ответу на вопрос и к правильному лозунгу: гражданская война против буржуазии за социализм, и точно побоявшись сказать всю правду до конца, повернул назад, к фантазии "национальной войны" в 1914, 15, 16 годах. Если взглянуть на вопрос не с теоретической, а с чисто-практической стороны, то ошибка Юниуса станет не менее ясна. Все буржуазное общество, все классы Германии, вплоть до крестьянства, стояли за войну (в России, по всей вероятности, тоже — по крайней мере, большинство зажиточного и среднего крестьянства с очень значительной долей бедноты находилось, видимо, под обаянием буржуазного империализма). Буржуазия была вооружена до зубов. При таком положении «провозгласить» программу республики, перманентного парламента, выборы офицеров народом ("вооружение народа") и пр. значило бы на практике — «провозгласить» революцию (с неверной революционной программой).

Юниус говорит здесь же, вполне правильно, что революцию «сделать» нельзя. Революция стояла на очереди в 1914-16 гг., таясь в недрах войны, вырастая из войны. Надо было «провозгласить» это от имени революционного класса, указать до конца, безбоязненно, его программу: социализм, невозможный в эпоху войны без гражданской войны против архи — реакционной, преступной, осуждающей народ на несказанные бедствия, буржуазии. Надо было обдумать систематические, последовательные, практические, безусловно осуществимые при всяком темпе развития революционного кризиса действия, лежащие по линии назревающей революции. Эти действия указаны в резолюции нашей партии: 1) голосование против кредитов; 2) разрыв "гражданского мира"; 3) создание нелегальной организации; 4) братание солдат; 5) поддержка всех революционных выступлений масс. Успех всех этих шагов неминуемо ведет к гражданской войне.