Кризис совести. Борьба между преданностью Богу и своей религии

То, что именно в этом заключался главный смысл речи, можно было увидеть из его подхода к сути дела, при котором он применил все эти моменты к современности. Он говорил о возрастании Чарльза Тейза Расселла, об основании нового религиозного журнала «Сторожевая башня» и спрашивал: «Кто уполномочил этого человека на такие действия»? Затем он заговорил о формировании Расселлом Библейского Общества Сторожевой башни и добавил:

И, между прочим, друзья, основывая это Общество — Библейское Общество Сторожевая башня, — он не имел в виду, что это будет БЕСПОЛЕЗНОЕ, НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЮЩЕЕ общество или организация.

Господь Иисус Христос и Дух Божий взрастили Расселла, сказал он, а также поддержали формирование корпорации, «этого активного, действующего Общества». Затем вице — президент описал начало формирования Школы Галаад, рассказал, что это была идея Президента корпорации; что Совет директоров, поддержал ее и что Президент должен был ею руководить. Во время речи Нейтан Норр находился тут же, и Фред Френц указывал на него, произнося следующие слова:

Итак, вы видите, дорогие друзья, что Советы директоров корпораций Нью — Йорка и Пенсильвании, как это было принято, уважали положение президента и не относились к нему, как к какому — нибудь легкомысленному, никчемному номинальному главе ничего не делающего общества.

С самого начала я понимал, что это и была главная мысль речи, так что меня удивило не это, а поразил язык вице — президента. С этого момента тон речи несколько смягчился, и Фред Френц заговорил об особенности именно того дня, 7 сентября 1975 года:

Вы знаете, что это значит? Согласно этому древнееврейскому дневнику из израильской земли [теперь он имел в виду маленький буклет, который держал в руке], сегодня — второй день месяца Тишри лунного 1976 года. Знаете ли вы, что это значит? Что сегодняшний день — день вашего выпуска — это второй день седьмого тысячелетия существования человека на земле. Разве это не замечательно? Разве не изумительно [аплодисменты], что начало седьмого тысячелетия существования человечества обозначено действиями Библейского Общества Сторожевая башня, в полном соответствии со своим уставом посылающего на служение 59–й класс школы миссионеров Галаад!

Бог Иегова несомненно благословил Общество, и по результатам своей деятельности оно стало известно как истинный инструмент в руках Бога Иеговы, так что нет оснований подвергать сомнениям право и власть Общества посылать на служение миссионеров.

И заметьте, друзья, что как Бог использовал антиохийское собрание для того, чтобы послать на служение двух самых выдающихся миссионеров первого столетия — Павла и Варнаву, так и сегодня Бог Иегова использует Библейское Общество Сторожевая башня в Пенсильвании в сотрудничестве с корпорацией Нью — Йорка, чтобы послать на служение новых миссионеров, которые намереваются и дальше идти по этому пути. Все это вызывает чувство глубокого удовлетворения[96].

Совершенно очевидно, вице — президент полагал, что кто — то «бросил перчатку» Президенту, подвергая сомнению его деятельность. Эта речь ясно и тщательно провела границу между воюющими сторонами. У корпорации были свои «владения», куда вход Руководящему совету был запрещен. Как это ни грустно, в результате многие сотрудники вице — президента по Руководящему совету были представлены агрессорами, и было открыто заявлено, что они не уважают власть Господа Иисуса Христа, воплощенную в Его «одобренном инструменте» — корпорации.

Присутствовавшие гости, родители и друзья выпускников были озадачены многим из сказанного, самой направленностью речи, ее язвительным языком. Члены Вефильской семьи, имея смутное представление о каких — то трудностях из — за заявлении президента и вице — президента в то время, когда они возглавляли заседание, теперь утвердились в своих подозрениях по поводу того, что в Руководящем совете происходил конфликт, по — видимому, борьба за власть.

Не могло быть контраста более резкого, чем контраст между этой речью и выступлением четырехлетней давности о «хвосте, виляющем собакой». Обе речи произнес один человек, но их смысл был совершенно противоположным. Было бы нечестным не признать, что в тот день я вышел из аудитории не только глубоко обеспокоенным, но и несколько нездоровым. Все выглядело так, будто Слово Божье можно было подогнать к определенному аргументу, если того требовали обстоятельства, или к противоположному, если ситуация изменялась. Это тревожило меня больше, чем все остальные аспекты дела.