Кризис современной цивилизации (СИ)

Таким образом, современный сциентистский кризис является прямым следствием усиления капиталистическо-бюрократического отчуждения труда. Особенностью современной России, связанной с исторической значимость в ее структурной организации так называемого "азиатского" (политарного) способа производства, является повышенная роль бюрократической составляющей отчуждения. Это хорошо известно всем гуманитариям, пишущим статьи для журналов, рецензируемых ВАК, и работающим над диссертациями. Каких только требований здесь не возникает! Одни журналы требуют, чтобы цитирование не превышало 20-25% текста, а цитирование одного автора - 6%. Конечно, текст с большим количеством цитат читать тяжело, но научные и философские тексты - это не художественная литература. Их достоинства далеко не всегда прямо связаны с легкостью стиля, достаточно вспомнить работу В. И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". В некоторых науках, например в историографии, истории науки и истории философии, обильное цитирование, можно сказать, жизненно необходимо. А без этих наук трудно представить себе и развитие социально-гуманитарного познания в целом, т. к. именно они во многом обеспечивают для ученого возможность рефлексии. Как пишет С. Г. Кара-Мурза: "Именно рефлексия дает возможность поступательного движения в познании реальности - в каждый момент настоящего мы должны иметь в виду тот прошлый запас знания, который приращиваем сейчас, ибо эту новую частицу знания мы встраиваем в изменяющуюся структуру того знания, которым обладали вчера, год или десять лет назад" [65, с. 388]. Можно сколько угодно ругать кумулятивную модель развития науки, но без накопления положительных знаний и вторичной рефлексии по их поводу ни одна современная наука развиваться не может.

В других журналах пытаются четко разделить статьи по научным дисциплинам, отделить философию от истории, историю от политологии и т. д. В последнее время эта позиция нашла мощную поддержку в ВАК, потребовавшей от диссертантов, чтобы научные статьи писались только по той дисциплине, по которой готовилась диссертация, и печатались только в журналах соответствующего профиля. Интересно, а к какой научной дисциплине следовало бы отнести работу В. И. Ленина "Империализм как высшая (последняя) стадия капитализма" или книгу "Франсуа Рабле и народная культура Средневековья" М. М. Бахтина? Более вредного постановления для развития науки придумать трудно. Здесь, кстати, можно увидеть явное единство оценок и у марксистских, и у немарксистских ученых и философов. Так, Ф. Энгельс в "Диалектике природы" писал: "Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой" [137, с. 216]. А К. Манхейм предупреждает: "Схемы специализации, изолирующие определенные аспекты реальности друг от друга с целью более детального, "местного" анализа, должны уже в самом начале их создания нести в себе некоторые черты конечного синтеза, восстанавливающего и ясно отображающего контекст исходного явления" [82, с. 235]. Очевидно, что усилия ВАК, направленные в данном случае якобы на повышение научности, на практике лишь усиливают сциентизм в самом негативном его понимании. Думается, что истоки этого сциентизма - социальные, они связаны с классовым характером государственного регулирования и особенностями развития мирового и отечественного (периферийно-сырьевого) капитализма.

Не лучше обстоят дела и у тех, кто транслирует научные знания в общество, у учителей. Здесь отчуждение труда стало просто колоссальным. Авторы отечественной коллективной монографии, посвященной повышению квалификации работников образования, на широком социологическом материале отмечают, что у половины учителей появляются заболевания, связанные с регулярными психологическими нагрузками. 91% опрошенных отметили, что работа у них усложнилась, но только 51% педагогов признались, что могут при возросшей нагрузке успешно справляться со всеми своими обязанностями. Многие учителя хотели бы сменить место работы или перестать работать, хотя в последнее время этот показатель снизился с 44,3% до 36% [101, с. 10]. На наш взгляд, все эти данные прямо говорят о социально-психологическом кризисе профессиональной среды. Не случайно, что по данным тех же исследователей половина населения считает профессию учителя непрестижной [101, с. 10].