Кризис сознания: сборник работ по «философии кризиса»

Поставим вопрос: какова сегодня доминирующая идеология? Или, если угодно, что в наших странах представляет собой обычный набор убеждений? Это свободный рынок, техника, деньги, работа, блоги, повторные выборы и так далее. Однако я считаю, что все это можно выразить одним утверждением:

«Есть только тела и языки».

Это утверждение — аксиома современного убеждения. Я предлагаю назвать это убеждение демократическим материализмом. Почему?

Прежде всего, что такое демократический материализм? В современном мире индивид признает объективное существование одних лишь тел и, в первую очередь, своего собственного тела. В прагматике желаний, в очевидном преобладании торговли и бизнеса, в формальном праве купли-продажи индивид убежден и «отформатирован» догмой о нашей конечности, о нашей расположенности к наслаждению, страданию и смерти.

Подавляющее большинство творческих людей сегодня — хореографы, художники, киносъемщики — пытаются раскрыть тайну тела, тайну жизни тела как машины, полной желаний. Всеобщая тенденция в искусстве, предлагаемая нам, это телесное искусство. Интимность, обнаженность, жестокость, болезнь, насилие… — через все эти свойства тел художники приобщают нашу конечную жизнь к фантазии, мечте и памяти. Все они навязывают визуальному жесткую связь тел с великим и безразличным шумом Вселенной…

* * *

Моя цель — подвергнуть всесторонней философской критике демократический материализм. Но как назвать эту критику? После долгих раздумий я решил назвать ее материалистической диалектикой.

Договоримся, что под «демократическим» мы будем понимать растворение символического или правового многообразия в реально существующей дуальности. В качестве примера можно привести «холодную войну» свободных наций против коммунизма или «отчасти холодную войну» демократических государств против терроризма. Таков активный дуализм, который выражается в постулате «только тела и языки».

Договоримся, что под «диалектическим», следуя Гегелю, мы будем понимать то, что сущность любого различия — это третий элемент, обозначающий «зазор» между двумя противоположностями. Мы имеем право противопоставить демократическому материализму материалистическую диалектику, если под материалистической диалектикой мы понимаем следующее положение, в котором этот третий элемент дополняет реальность первых двух: «Существуют только тела и языки, а кроме того, еще существуют истины».

Обратим внимание на синтаксическую структуру, которая отделяет постулат материалистической диалектики от постулата демократического материализма. В частности, на слова «а кроме того еще». Эта структура указывает на то, что мы имеем дело не с добавлением (истина как простое дополнение тел и языков), но и не с синтезом (истина как раскрытие телом собственной сущности, «схваченное» в языке). Истины существуют как исключения из того, что есть. Тем самым мы признаем то, что то, «что есть» — из чего складывается структура миров, — это хорошенькая смесь тел и языков. Но есть что-то помимо того, «что есть». И истины — это (философское) название того, что включается в непрерывный ряд «того, что существует».

В определенном смысле, материалистическая диалектика тождественна демократическому материализму. В конце концов, это два материализма. Да, существуют только тела и языки. Не существует никакой отделяемой «души», «жизни», «духовного принципа» и т. д. Но, в другом смысле, материалистическая диалектика радикальным образом отличается от демократического материализма.

* * *

У Декарта мы обнаруживаем те же соображения относительно онтологического статуса истин. Декарт называет «субстанцией» общую форму бытия как реального существования. То, что существует, — это субстанция. Всякая «вещь» есть субстанция. У протяженной субстанции есть форма и движение, у мыслящей субстанции — идея. Отсюда общепринятое отождествление учения Декарта с дуализмом: субстанциальное «то, что существует» разделяется на мысль и протяженность, что в человеке обозначается как душа и тело.

Тем не менее, в 48-м параграфе «Первоначал философии» мы видим, что субстанциальный дуализм подчиняется более фундаментальному различению. Это различение между вещами («тем, что существует», то есть субстанцией, мыслящей или протяженной) и истинами:

«Я разделяю два рода нашего знания: к первому относятся все вещи, наделенные бытием, а ко второму все истины, которые суть ничто вне нашей мысли».

Какой поразительный текст! Он признает совершенно исключительный онтологический и логический статус истин. Истины не наделены бытием. Значит ли это, что они вообще не существуют? Никоим образом. Истины не обладают субстанциальным бытием. Именно так нужно понимать то, что они «не имеют никакого бытия за пределами нашего сознания». В 49-м параграфе Декарт отмечает, что этот критерий указывает на формальную всеобщность истин и, следовательно, на их логическое существование, которое есть не что иное, как определенный тип интенсивности: