Кризис среднего возраста

— Все это вместе взятое и что-то еще, — согласилась Рэйчел.

— Но как описать эту боль? Эту вину? — Я сплел руки и выставил их вперед, как слабоумный.

— Прекрати! — резко сказала Рэйчел. — Только не разрушай свой теменос. Попробуй вообще поразмышлять над одиночеством.

Да, разумеется. Чтобы быть уверенным в том, что он поступил правильно, Норману следовало привыкнуть к одиночеству.

Это я могу сказать, поскольку имею об этом достаточно хорошее представление. Жизнь без детей, по существу, стала для Нормана жизнью с беспросветным одиночеством.

Интровертам относительно легко оставаться в одиночестве.

Им может не хватать жизненно важной связи с внешним миром, зато, как правило, они живут активной внутренней жизнью. Пока не констеллируется их экстравертная тень, интроверты редко страдают от одиночества. Экстравертам нужна суета и суматоха; это их естественная среда обитания, они всегда активно ищут ее. Будучи «патентованным экстравертом», Норман должен был научиться жить наедине с самим собой.

До разрыва с женой у Нормана не было ядра личности. Оно проецировалось на его семью, удовлетворенность собой он воспринимал как свою целостность. Без нее он ощущал себя полностью разбитым. Его уход из семьи привел к ужасному расколу, к отделению земли от неба, разрыву прародителей мироздания. Такой архетипический мотив скрывается за реакциями ребенка, у которого разошлись родители, и точно так же переживал его Норман или его «внутренний ребенок».

— Это сущий ад, — говорил он мне. Он занимался тем, что обзаводился мебелью для нового жилья: спальни, кухни, — и самостоятельно принимал все решения. — Мы так не договаривались.

Это напряжение сведет меня с ума.

Норман никогда не жил один, хотя был взрослым человеком.

Два года он жил в университетском общежитии и делил жилое помещение с двумя приятелями. По существу, он переехал из родительского дома в пригородный, где жил с женой — женщиной, в которую он влюбился, но которую совершенно не знал.

Я был благодарен, что, покинув Нэнси, Норман не ушел жить к другой женщине. Если бы это случилось, он мог бы просто наступить на те же грабли. Так происходит со многими людьми. Ему нужно было какое-то время побыть одному, чтобы узнать, какие спутницы для него приемлемы. К счастью, для этого у него было некое подспорье: его сны и рисунки, которые воплощали его настроение и работу активного воображения.

Оказавшись в одиночестве, человек ощущает себя покинутым. С точки зрения коллективного бессознательного, покинутость ассоциируется с детским представлением о таких богах и божественных героях: Зевсе, Дионисе, Посейдоне, Моисее, Ромуле и Рэме и т. п. Этот мотив так распространен в мифологии, что Юнг считает покинутость «необходимым условием, а не просто сопутствующим симптомом» развития высшего уровня сознания, который символизирует ребенок.

В процессе утверждения своей независимости мужчина должен отделиться от окружения, в котором он родился: матери, семьи, сообщества. То же самое относится к женщине. Иногда такой переход проходит гладко (или так кажется со стороны). Если так не получается, результат оказывается двояким возникает синдром «бедный я», характеризующий регрессивное стремление к зависимости, а также ощущение человеком своей потенциально творческой сущности (позитивная часть архетипа божественного младенца или пуэра) — ощущение новой жизни и новых привлекательных возможностей.

Несовместимость этих двух направлений вызывает конфликт, который обязательно проявится во время кризиса среднего возраста. Этот конфликт— необходимая плата за то, чтобы стать взрослым. Он вызывает то внутреннее напряжение, которое приходится сдерживать Норману: с одной стороны, его тянет прошлое; с другой — его настойчиво влечет неизвестное будущее. Его положение похоже на образ паука на лыжах из моего сна, скользящего по острию бритвы.

Изначально конфликт тесно связан с чувством одиночества, за которым скрыт архетипический мотив брошенного ребенка. Таким образом, замечает Юнг, «…высшее сознание, или знание, выходящее за границы наше го современного сознания, эквивалентно ощущению абсолют ного одиночества в целом мире. Это одиночество отражает кон фликт между носителем или символом высшего сознания и его окружением».

Норман продолжал приходить ко мне на сеансы, пока приспосабливался к новой жизни, но уже стало ясно, что наша совместная деятельность близится к концу. Поскольку он продолжал работать над собой, то с каждым днем становился сильнее.

Я стал уже не так нужен ему, как раньше.

* * *

Особые обстоятельства, которые вызывают у человека кризис среднего возраста, столь же многочисленны, сколь много может быть песчинок на морском пляже. Но уникальными их можно назвать ровно настолько, насколько одна песчинка отличается от другой.

Действительно, они всегда связаны с индивидуальной психологией человека и его конкретной жизненной ситуацией. Но наряду с этими особенностями существуют общие паттерны мышления и поведения, которые ощущаются и выражаются универсально с тех пор, как появилось человечество.