Кризис власти

То же настроение недоумения и тревоги царило среди демонстрировавших рабочих и солдат. 4 июля, когда после прибытия в Петроград кронштадтских матросов манифестация достигла кульминационного пункта, делегаты большевистской части 54 петроградских заводов и фабрик были направлены на заседание Исполнительных Комитетов, происходившее в Белом зале Таврического дворца, и излагали здесь свои требования, путаясь в противоречиях, которые заключались в их упреках и требованиях. Ни одна из этих делегаций не могла объяснить, как могли они одновременно и объявлять политику советского большинства неприемлемой для революционных народных масс, и добиваться передачи власти в руки советского большинства. В сущности, все они стремились к передаче власти большевистской партии, но имели директиву ни в коем случае не формулировать этого требования, а обращаться к демократическим Советам с требованием, чтобы они сами организовали диктаторскую власть. Поэтому самые фанатически настроенные делегаты манифестантов, выступавшие на заседании Исп. К-тов, совершенно терялись, получая от представителей Исп. К-тов реплики с отказом принять навязываемую им политику, и покидали собрание в сознании бесцельности такого выступления.

Когда же ожесточенные толпы манифестантов, собравшихся перед Таврическим дворцом, пытались переходить от слов к действиям и арестовать министров-социалистов, в которых они усматривали главных противников установления Советской власти, то они видели, что больше всего такие действия пугали их признанных лидеров, представителей большевистской партии.

Я уже отметил два таких «покушения» на арест министров-социалистов в первый вечер выступления, когда среди демонстрантов господствовало еще довольно благодушное настроение. Совсем другой характер носила попытка ареста члена правительства В. М. Чернова, когда улицы Петрограда уже были обагрены кровью и среди участников демонстрации стали ярко проявляться ожесточение и ненависть к «соглашателям», отвергавшим их требования.

Попытка ареста Чернова была произведена около 3 часов дня кронштадтскими матросами, пришедшими со своими большевистскими плакатами к Таврическому дворцу. Чернов вышел к матросам, чтобы обратиться к ним с речью. Он им сказал, что кадетские министры ушли из правительства, так как они не захотели осуществлять демократическую программу, выработанную правительством по соглашению с Советами. «Об этом уходе, – сказал Чернов, – мы не жалеем, скатертью им дорога». Тут Чернова стали перебивать из толпы: «А почему вы этого не говорили раньше? Почему вы с ними сидели в правительстве?» Эти крики возбудили толпу, возгласы становились все более и более враждебными и делали невозможным для Чернова продолжать речь. После нескольких безрезультатных попыток успокоить толпу Чернов крикнул им, что если они не хотят его слушать, то он не станет с ними говорить, и повернулся, чтобы вернуться во дворец. Тогда несколько матросов схватили его за руки и усадили в стоявший перед дворцом автомобиль, чтобы увезти с собой как арестованного.

Присутствовавшие при этом члены Петроградского Совета вбежали в комнату Исп. К-та с криком: «Матросы арестовали Чернова и хотят его увезти!» Эти крики вызвали среди присутствовавших сенсацию и тревогу, причем наибольшую тревогу проявили находившиеся тут большевики и члены левой оппозиции. Чхеидзе предложил представителям левой оппозиции Каменеву, Мартову, Луначарскому и Троцкому выйти немедленно к матросам и освободить Чернова. Все они бросились к месту происшествия, где еще стоял автомобиль с сидевшим в нем Черновым, и Троцкий, взобравшись на крышу этого автомобиля, обратился к окружающей толпе матросов с следующими словами:

«Вы поспешили сюда, красные кронштадтцы, лишь только услышали о том, что революции грозит опасность! Красный Кронштадт снова показал себя как передовой боец за дело пролетариата. Да здравствует красный Кронштадт, слава и гордость революции…

Вы пришли объявить свою волю и показать Совету, что рабочий класс больше не хочет видеть у власти буржуазию. Но зачем мешать своему собственному делу, зачем затемнять и путать свои позиции мелкими насилиями над отдельными случайными людьми? Отдельные люди не стоят вашего внимания…» (Суханов Н. Записки о революции. Кн. 4).

Видя колебания арестовавших Чернова матросов, Троцкий крикнул толпе: «Кто тут за насилие, пусть поднимет руку!» И так как руки никто не поднял, Троцкий соскочил с крыши автомобиля и, обращаясь к Чернову, сказал: «Гражданин Чернов, вы свободны». И Чернов вернулся обратно во дворец.