Глаза у сестры Антонины ненормально синие, особенно в трех случаях: когда наденет что-нибудь подходящего цвета, когда выпьет и когда жалеет себя. А сегодня она сорвала ультрамариновый джекпот – заказала третье пино гриджио, половину предыдущего пролив на ярко-голубое платье в горошек, и упоенно страдает. В общем, сейчас у меня стойкое ощущение, что мы с ней и правда сестры: так сильно раздражать могут только близкие родственники.
– Вино жалко, – причитает Антонина. – Холодное было и сухое.
– А платье тебе не жалко? – интересуюсь я. – Холодное и мокрое.
– С ним как раз ничего не случится, это чудо-платье. Я его купила года два назад на свадьбу Германа, нашего легендарного второгодника. Он всех своих одноклассников позвал, все составы… Только внезапно выяснилось, что Гера теперь не второгодник, а мэр маленького, но настоящего городка, и на его свадьбу надо надевать что-нибудь солидное – и в пол, а не в горошек. К тому же при ближайшем рассмотрении горошек мой оказался мелкими зайчиками. В общем, свадьбу я в итоге пропустила, а платье в зайчиков зато теперь везде таскаю. Оно не мнется, не пачкается и помещается даже в клатч. Это были все хорошие новости к этому часу.
И сестра Антонина вздохнула – ознаменовав переход к плохим новостям:
– А вот клатча у меня нет! И в Ялту мы, похоже, не едем.
Интересная штука жизнь – особенно после трех бокалов гарначи, которую я пью вместо пино гриджио. Год назад мы с сестрой Антониной даже не были знакомы. А теперь вот вместе не едем в Ялту.
– Гоша звонил из сервиса. И сказал, что машину не починят ни сегодня, ни завтра, – говорит Антонина с обидой. – Там ремень сломался.
– Какой ремень?
– Не знаю, водительский, пассажирский? – качает она головой и делает очень большой глоток.
Плохо. Видимо, речь о ремне ГРМ. И если он порвался, то от пассажирских ремней в ближайшее время толку никакого.
– Боря предлагает теперь всем вместе ехать в Сочи, – горестно продолжает Антонина. – А мама с Владимиром Леонидовичем – наоборот, в Анапу. А Гоша…
Но я перестаю слушать, потому что меня отшвыривает словом «Боря» к противоположной стене. А пока я не слушаю сестру Антонину, продолжая в такт кивать и даже вставлять правильные реплики, расскажу, кто мы такие и как оказались в Краснодаре.
Мы все из Москвы. Там живем и оттуда сейчас едем. Родились, правда, в разных местах, но для настоящих убежденных москвичей это не важно. Здесь, в Краснодаре, у нас точка общего сбора. Планировалось, что завтра утром мы вместе позавтракаем и разъедемся кто куда. Антонина, ее бойфренд Гоша и я – в Ялту к друзьям. Антонинина мама и отчим с внуками – в Анапу. А Боря – в Сочи. Так мы хотели провести майские праздники.
Ну вот, теперь я сама сказала «Боря» – и меня отбросило уже даже не к стене, а вовсе в Воронеж.
В Воронеже я полюбила Борю. До этого полгода не могла полюбить, а там вот смогла.
Странно, конечно, что раньше не получалось. Борю любят все, кроме меня. Его бесчисленные друзья и бесчисленные девушки, а также кассиры, бизнесмены, таксисты, троцкисты, майнеры биткойнов, матери в декрете и отцы русского рока. И даже системные администраторы, что уж совсем невероятно.
Боря веселый, добрый и щедрый. Он весь контрастный, как стильная ч/б фотография. Черные волосы, черные глаза, черное пальто, черная машина – и белые рубашки, белые зубы, выразительные, будто гуманным шаржистом нарисованные, черты лица. Нос такой… заметный, ресницы, брови. И что-то всегда в руках – подарки, цветы, вино, а лучше шампанское, многообещающие на вид коробки и пакеты. Ну и роста в нем метра два. Мне как девушке высокой это важно почему-то.
Мы познакомились дома у Антонины в прошлом октябре. Боря приехал со своим лучшим другом Гошей в ее Нехорошую квартиру на Земляном Валу. Так мы все эту квартиру называем – а на самом деле она очень хорошая, там есть монументальный балкон, выходящий на Садовое, отдельный склеп для кастрюль и столько комнат, сколько нужно людям, случайно прибившимся к этому славному берегу. Боря влюбился в меня с порога Нехорошей квартиры. Я обычно не замечаю таких вещей, но он правда сходу остолбенел. А когда перед тобой столбенеет двухметровая статуя, это очень красиво и очень заметно. Боря отдал тогда Гоше миллион пакетов еды, Антонине – букет лиловых тюльпанов, моргнул, развернулся и исчез. Вернулся с новым букетом – кудрявых пепельных роз. А я люблю розы, особенно кудрявые, тем более пепельные.