Кризис жанра

— Меня интересует прежде всего женщина, которая копалась у стойки с заказами, — сказала я терпеливо.

— Женщина, — Венера задумалась. — Да, такая довольно эффектная, стрижка под каре, одета во все черное, очки в пол-лица.

— Волосы какого цвета? — уточнила я.

— Черные, — ответила она. — Лица я хорошо не разглядела, но симпатичная и много косметики.

Из папки я извлекла фотографии Кота и Баптиста, распечатанные пятнадцать минут назад в супермаркете, протянула их Венере с вопросом:

— Посмотрите, кто-нибудь из них похож на человека, что был с этой женщиной? В прошлый раз вы показали, что она сидела за столиком с мужчиной.

Венера внимательно посмотрела снимки.

— Нет, не похожи. Тот был худой, смуглый с усами и бородой.

Ее слова меня немного опечалили, ведь они означали, что, помимо Кота, Баптиста и женщины, умело меняющей свой внешний вид, в банде есть еще один человек. Более подробный допрос о внешности этого мужчины ничего не дал.

— Он даже не подходил к кассе, сидел ко мне практически спиной. Как бы я его разглядела? — возмущенно сказала Венера.

— Тогда, может быть, вы разглядели, что делала женщина у стойки с заказами? — спросила я.

— Ну, она просто искала свой заказ, — пояснила Венера, — решила, что у нас самообслуживание, а когда я сказала, чтобы она отошла оттуда, женщина извинилась и вернулась к своему спутнику.

— Когда она искала свой заказ, в руках у нее что-нибудь было? — спросила я.

— Нет, я ничего не заметила, — покачала головой Венера.

— Может, у нее украшения были, перстни, браслет, — не сдавалась я, хотя понимала, что профессионал может подбросить яд на глазах у сотни человек — и никто ничего не заметит.

— Нет, не помню, — покачала вновь головой Венера и намекнула, что ей бы пора возвращаться к работе.

— Что ж, идите, — вздохнула я.

В этот момент официантка принесла борщ. Покончив с обедом, мы поехали домой. По пути у меня снова возникло чувство, что нас преследуют. На этот раз это была красная «ДЭУ Нексия». Однако проверка показала ошибочность этого предположения. Может, действительно у меня развивается паранойя?

Рашид, сидевший на кухне с сигаретой в зубах, вяло поприветствовал нас:

— Явились, не запылились.

Скинув кроссовки, Александр ломанулся на кухню, чтобы поделиться новыми впечатлениями.

— Иван стал кашлять и закрыл глаза, — слышала я его возбужденный голос. — Он еще кричал на Женю, мне дал шоколадку. А доктор сказал, что он умер.

— Что-то, Сашка, твои родственники прямо как тараканы от дихлофоса дохнут, — хохотнул Рашид, затем позвал меня встревоженным голосом: — Жень, ну-ка подойди сюда немедленно!

Теряясь в догадках, я вошла на кухню:

— Ну чего?

— Ты, хреновая сиделка, посмотри сюда, — разъяренный Рашид указал на карман рубашки Александра. Сквозь ткань наружу торчала тонкая игла.

— Ты не очень тут разоряйся, — посоветовала я Рашиду, приближаясь к Александру.

— Саша, что у тебя в кармане?

— Шприц, — пораженный моей недогадливостью, проговорил Александр и действительно вытащил из кармана пустой шприц. Я вырвала шприц у него из рук.

— Где ты его взял?

— Мне в больнице фея дала, — ухватился Александр за свою коронную отмазку, — она сделала Ивану укол, а шприц отдала мне, велела хранить.

— Что за бред? — прикрикнула я на него. — Фей не бывает! Ты подобрал шприц в палате у Ивана Глебовича, верно?

— Да, подобрал! Он все равно был не нужный! — в его дрожащем от обиды голосе звучали истерические нотки. — Не буду с вами говорить, вы злые. — Надувшись, Александр ушел в свою комнату.

— Ах, как вы, Евгения, замечательно следите за Сашей! — с притворным восхищением воскликнул Рашид и злобно закричал: — Что, если шприц спидовый? Этот дебил мог уколоть им меня. Да я заявлю, куда следует!

— Заткнись, — процедила я сквозь зубы, — я сейчас не в настроении.