Кризисы науки и научная мифология

Общее «постмодернистское» миронастроение породило и свою модель мироустройства, в котором нет и не может быть иерархий, все связано со всем линейно. Генетика в поп-науке, например, напрямую связывается с этикой, эстетические критерии вклеиваются в научные классификации, научная работа строится по правилам музыкального произведения, а принципы политической корректности определяют тональность научных дискуссий.

Поп-наука — вполне отрефлектированная деятельность, основанная на популяризации актуальных и потенциальных исследовательских результатов и включении их в обыденную и политическую жизнь в качестве универсальных объяснений. Сегодняшние представления о пользе и вреде, полезности и бесполезности, наконец универсальные бытовые объяснения (наука доказала) — невозможны без научной терминологии.

Поп-наука практически не зависит от просто науки, она даже и не знает о том, как ее использует технологизированная наука. Поэтому в ней не ощущается кризис производства знания. Действительно, что же еще надо? Вари в своей каморке свое зелье и продавай, отстегивая на рекламу. Название зелья будет зависеть от конъюнктуры: сегодня это стволовые клетки, вчера был акулий хрящ и поллинговские витамины, позавчера — мумие.

Но и в поп-науке наметился кризис. Оценки технологизированной науки в общественном мнении за последние годы изменились с позитивных на негативные. Еще недавно политики паразитировали на позитивной пропаганде науки. Сейчас — все большая часть политиков разрабатывает негативные по отношению к науке темы — загрязнение среды, парниковый эффект, генетическое манипулирование. Экологическая истерика строится в основном на страхах, связанных с наукой, техникой и технологией.

Постепенно теряет мобилизующий статус даже идея необходимости научно-технического прогресса для обеспечения национальной безопасности — идефикс нескольких поколений политиков и чиновников — ввиду появления таких угроз, как международный терроризм, использующий как оружие обычные наукоемкие средства транспорта и связи.

Очень быстро идет девальвация научных статусов, званий, премий и другого товара, маркированного словом «научный».

Поп-наука постепенно уходит в область рекламного обоснования обыденного потребления, где теряется отличие ее актеров от других. Поп-ученые постепенно вытесняются из рекламного пространства артистичными мистиками, пророками, знахарями и просто приятными во всех отношениях домохозяйками.

Но поп-наука борется с конкурентами за место в рекламных паузах. РАН, например, учредила специальную комиссию по борьбе с лженаукой и утверждает свой приоритет в наделении научными званиями и наградами по сравнению с другими академиями.

Быт и наука

Поколение обывателей, воспринимающих компьютер, мобильник и самолет как данность, сменили поколения, выросшие при радио, стационарном телефоне, телевизоре, автомобиле и поезде. Быт, политика и экономика пронизаны объективированными результатами научных исследований: средствами связи и представлениями информации, медикаментами и биодобавками, новыми видами пищи и сырья, новыми типами жилья и передвижения.

С другой стороны, быт невозможен без использования «научных» слов и объяснений. Научные термины, благодаря поп-науке ставшие просто словами обыденного языка, используются людьми как средство для универсальных объяснений.

Гены генетики и всех ее многочисленных разветвлений, например, не имеют ничего общего, кроме самого слова, с генами, о которых рассуждают врачи, знахари, гадалки и обыватели, объясняя легковерным, почему их дети не похожи на пап. Слова атомы, молекулы, информация, энтропия, движение, относительность, неопределенность — это ведь не более чем обозначение «таких штучек», употребление названий которых создает на пустом месте иллюзию объяснения. Вполне, впрочем, достаточную для того, чтобы покупатель — обыватель или политик — мог мотивировать свою потребность в компьютере, телевизоре и видеомагнитофоне и «понять» как они работают, а также объяснить самому себе, почему так уж необходимо есть витамины, не курить и не пить сверх меры.

Именно на обывателей и политиков рассчитаны разговоры о существовании какой-то особой единой НАУКИ, находящейся в страшном кризисе и требующей безотлагательного и масштабного финансирования во избежание катастрофических последствий для этого самого обывателя и политика. Ведь без финансирования НАУКИ они, если верить тому, что пишут и показывают, неизбежно будут сожжены космическим ультрафиолетом через озоновую дыру, получат по голове шальным, не перехваченным ядерной ракетой метеоритом или умрут, заразившись сибирской язвой, СПИДом и черной оспой одновременно.

Заключение

Разговоры о кризисе науки не лишены оснований. Но лишь в малой степени они относятся к процессу получения нового знания. Потребность исследования так же естественна, как другие свойства, воспроизводимые европейской цивилизацией. Эта потребность сейчас лишь временно дезорганизована слишком уж пристальным вниманием государств, корпораций и гражданского общества.