Кроха для генерального

– Немного, – растерянно пожимает плечами, не понимая, о чём я. – А есть какие-то проблемы?

– Есть, – шепчу себе под нос, вставая. – У тебя память отшибает, – расправляю плечи и одариваю его улыбкой. – Никаких проблем, Марк Алимович. Просто спросила, – говорю уже ему, а сама мысленно смеюсь над своим первым ответом. Будет и правда забавно, если завтра он вообще не вспомнит это всё. Я видела, как он бокал вина пил, пока мясо готовил. – Пойдёмте.

– Да! Прямо в кухню! Там стол есть, – приглашающим жестом указывает в сторону дома, и я иду, словно на каторгу, потому что понимаю, что не просто так он меня в этот дом затащил и мясо с вином приготовил. Что-то здесь не так.

Если это не романтическое свидание, в чём я очень сомневаюсь, то меня хотят напоить и информацию получить. Знаю я эти приёмчики. Не первый год на этом свете живу. Но, видимо, Лапин решил иначе.

И мои ожидания и предположения сбываются ровно в тот момент, когда мы садимся за стол и делаем первый глоток вина. Марк сразу же начинает вести себя странно, а потом и вовсе предлагает сыграть в игру «Вопрос-Ответ». Довольно детская игра родителей и детей, когда те хотят из своих чад ответы на волнующие их вопросы получить.

– Где твои родители? – первым спрашивает Марк, разрезая свой стейк и накладывая себе салат, который сделала я.

Не люблю мясо на сухую есть. Мне всегда нужен салат или какой-нибудь гарнир к нему.

– Отец в тюрьме за махинации, – спокойно рассказываю. – Мать с отчимом во Франции, – пожимаю плечами, словно мне и правда безразлично, что родительница меня на мужчину променяла. – Ты был близок со своей матерью? – задаю свой вопрос Лапочке.

– Очень, – коротко отвечает. – Я любил её больше всех и буду её любить всегда. Как ты познакомилась с Алимом?

– Он… он дружил с моей тётей, – отстранённо бросаю. – У тебя есть аллергия? – увожу тему в другое русло, потому что ещё немного и сама себя выдам.

– Есть. На что – не скажу. Отравишь ещё, – тараторит. – Алим был близок с твоей тётей? Она одна из его пассий?

– Да, – опускаю взгляд, а сердце бьётся в тысячу раз быстрее.

– Ты знала Розали?

Аурора

– Знала ли я Розали… – повторяю как попугай, забыв, как дышать и говорить. Слова в голове в одно предложение не выстраиваются, а прямой ответ с языка не слетает.

– Ага, – кивает, внимательно и изучающе глядя на меня.

– Вообще-то сейчас моя очередь задавать вопрос, – вовремя вспоминаю, опустив взгляд в тарелку. – Почему ты допрашиваешь меня сейчас? Какова цель?

– Да просто несостыковок в твоей истории много, но при этом гладко. И это не может не смущать. Я хочу знать правду, злючка, поэтому повторю вопрос: ты знала Розали, Аурора?

– Знала, – решительно поднимаю взгляд, потому что он всё равно узнает, а Карим был прав. Врать ему не стоит. Позже моя ложь сделает ему больнее.

– И как она тебе?

– Сумасшедшая немного, – честно отвечаю. – Но при этом она была… доброй и как никто умела любить и знала, что испытывает человек, когда его не любят. Знала, что сказать человеку в этот момент.

– Она не такая. Розали – змея!

– Для кого как, – не спорю с ним.

– Защищаешь её?

– Лишь отвечаю на твой вопрос, – бросаю с ухмылкой. – Каждый из нас видел её со своей стороны. Мне она ничего ужасного не сделала, и я не могу обзывать её. Извини. Права не имею.

– Возможно ты и права, – соглашается неожиданно. – Я слишком остро на неё реагирую просто. Хотя раньше мне казалось, что мне не так сильно больно от того, что она убила мою маму, но когда это не удалось доказать в суде и посадить её, а после она и вовсе уехала… стал ненавидеть её пуще прежнего. Сам не понимаю, с чего вдруг такая ярость просыпается, когда о ней говорю.