Крокодил

– Не гони, Яга, – сказала Салеева, крутя в пальцах сигарету. – Все знали, ты, блядь, одна не знала.

Она открыла деревянную раму со скрипом и замахала руками, прогоняя синтетический воздух из кухни. Яга сидела у стены, привалившись плечом к батарее.

– Не знала я, блядь, ни хуя не знала, – пробормотала она, как будто из полусна.

– На всех квадратах знали, – сказала Салеева, глядя на Ягу сверху вниз.

– Я думала, он с Иркой втихаря крутит, – мрачно сказала Яга.

– И че ты, блядь, терпела?

– Он с ней просто в одной постели спал, секса у них не было, – убежденно сказала Яга и заморгала.

– Нахуй он ей такой Ванька – сексом не занимается, наркоман конченый… Ты подумала?

– Любит она его, – хрипло простонала Яга.

– За что его любить, урода такого? – спросила Салеева, беря со стола дешевую зажигалку.

– Душевный он, – Яга надула щеки и заулыбалась. – Че, она ему на закуп денег дает, обувает, одевает.

– Хорошо устроился, – сказала Салеева и щелкнула зажигалкой. Сделала затяжку, выпустила дым к потолку. Закинула голову и следила за дымом.

Яга тоже следила за дымом, но скоро ее голова завалилась на грудь, и она так сидела, крутя ей и бормоча неразборчиво.

– Че, блядь, знали, что эта тварь беременная ходила, и мне никто не сказал… – встрепенулась Яга. – Она – тоже хвостатая?

Прежде чем ответить, Салеева выпустила дым перед собой, который дошел до цементной стены и осел на темном разводе. Она стряхнула пепел в чистую кастрюлю.

– Ты че как маленькая? – хрипло спросила она. – Ты живешь на квадрате варочном. Совсем уже ебнулась? Че за гон?

– А че ты сразу, Салеева? Ответить нормально не можешь?

– А ты че, блядь, сама не знаешь, что хвостатые не беременеют. На гере, наверное, сидит. Хуй я знаю. Спроси у своего Ваньки, он лучше знает.

– Да, своего… – усмехнулась Яга. – От него тут рожают… Чтоб он сдох, сука. Увижу, порву.

– Ага, – отозвалась Салеева.

– Порву я их всех на хуй, – забубнила Яга. – Урод, блядь. Проститутка. И его порву, и бабу эту порву, и ребенка ихнего… Предал он меня, Салеева. Предал.

– Да нахуй он тебе вообще нужен? – спросила Салеева.

– Я ж люблю его, – Яга снова заморгала.

– Ты, в натуре, как маленькая.

Салеева сделала последнюю затяжку, потушила сигарету о дно кастрюли, налила в баночку воды из крана и позвала:

– Кс-кс-кс.

– Она хоть красивая, ты видела ее? – спросила Яга.

– Говорят, симпатичная. Сама не видела.

– Молодая?

– Лет двадцать. Откуда я знаю?

Яга потыкалась подбородком в коленки.

– Я тоже в солярий вчера ходила, – сказала она.

– Шикарно живешь… Жаба проснется, ее тоже надо в солярий отправить, – сказала Салеева, залезая под стол и доставая оттуда котенка. – Пусть пойдет своих инопланетян выжигать. Достала, блядь.

– Нахуя ты ее пускаешь? – спросила Яга.

– Ага, а кто на закуп дает?

– Откуда у ней?

– Как все – на вокзале стоит.

– Иди ты на хуй… – выдохнула Яга и открыла рот, отчего на ее лице усилилось тупое выражение.

– Я тебе врать буду? – уставилась на нее Салеева.

– И че, есть клиенты?

– Бабло же приносит.

– …Вообще… – выдохнула Яга.

Салеева прижала к груди котенка, погладила его по голове.

– Яга, возьми котенка. У тебя мать работает, пельмени каждый день покупает.

– Да не возьму, блядь! – взорвалась Яга. – Сто раз сказала, не возьму!

Салеева отвернулась и опустила котенка возле баночки с водой. Котенок не стал пить и юркнул под стол.

– Порву всех на хуй. На хуй порву, – забубнила Яга.