Крокодил из страны Шарлотты

Я вопросительно посмотрела на Алицию, она затрясла головой и снова приложила палец к губам. В дверь опять постучали. Я вернулась к своему занятию, трезво рассудив, что шума оно не производит, да и лак вот-вот засохнет. Алиция погрозила мне кулаком, я постучала пальцем по лбу – в знак того, что она преувеличивает. Потом снова был стук в дверь, а потом Алиция тоже постучала по лбу – мол, сама такая. Вот так мы все трое попеременно стучали, пока человек за дверью наконец не сдался и не стал спускаться вниз. Когда шаги где-то на первом этаже затихли, Алиция сорвалась с места, шепнула мне: «Постой на стреме» – и понеслась в прачечную, чтобы выглянуть через темное оконце во двор. Я послушно отстояла свое на лестнице, пока она не вернулась.

– Кто это приходил? – заинтригованно спросила я.

– Так, один гнусный тип, – бросила она с такой злостью, что можно было не сомневаться – этому типу она не откроет дверь никогда в жизни.

– Ну ты даешь, – хмыкнула я. – Ведь наше окно светится. Он что, не знает, какое у нас окно, или, может, слепой?

– Могу я по рассеянности оставить свет невыключенным? – упрямо отрезала она.

У нас с Алицией не полагалось лезть друг другу в душу, вот и на этот раз я признала за ней право на личную тайну. Тот субъект больше не приходил, по крайней мере при мне.

Помню и еще один любопытный случай, правда в другом роде. Целый день я висела на телефоне, пытаясь поймать Алицию, и целый день мне отвечали, что ее на работе нет, отчего я все больше злилась, зная, что ей полагалось там быть. Она мне позарез была нужна. Вернувшись из своего офиса, я застала ее дома.

– Черт побери, где ты шлялась? – накинулась я на нее. – Я хотела, чтобы ты купила мне по дороге сигарет, у меня все кончились, а я забыла взять деньги! Придется теперь бегать по автоматам.

– Я догадалась и купила, – беззаботно ответила Алиция. – Поняла, что это ты названиваешь. Вообще-то я была на месте, только на звонки не подходила.

– На мои?

– Нет, одного типа.

– Ну, на женский голос могла бы и подойти!

– А может, рядом с женщиной стоит мужчина, чтобы перехватить трубку. Тебя ведь по голосу у нас не все знают.

Теперь остается только гадать, был ли тот телефонный тип и тип на лестнице одной и той же личностью.

После некоторых колебаний я описала оба случая майору. Получилось, что какие-то знакомые вдруг разонравились Алиции и она стала их избегать. Будь это просто назойливый ухажер, она бы от меня не таилась.

– А тот «опель», который ездил за вами? – спросил майор, слушавший с большим интересом. – Вам он в Дании случайно на глаза не попадался? Или его водитель?

– Точно не скажу. Я видела его в профиль, и, кажется, он мне знаком по Копенгагену. Не знаю, как он выглядит анфас, но мне запомнился его перебитый нос.

– Где, когда и при каких обстоятельствах?

– Не помню, – быстро ответила я. – Сколько ни ломала голову, ничего не приходит на ум. И вообще я могла обознаться.

На эту тему они уж точно не услышат от меня ни слова. Язык мой – враг мой. Пока я не удостоверюсь, что невероятная история, которая с нами там приключилась, имеет отношение к Алиции и может навести на след убийцы, меня никакие силы на свете не заставят проговориться. Михал тоже будет помалкивать, это как пить дать.

– А как насчет других знакомых? – спросил майор. – Может, там был в ту пору кто-то из Польши?

Поляков там было раз-два и обчелся, все вроде бы люди безобидные, так что я позволила себе со спокойной совестью их назвать. Майор вздохнул.

– Значит, никто, как вы говорите, к пани Хансен во время вашего визита не заходил? А жаль. Это значительно упростило бы дело. Кстати, о ваших наблюдениях при осмотре квартиры – вы нам уже все рассказали?

– Ничего примечательного я там больше не видела.

– Скорее даже меньше, – проворчал Дьявол.

– А пришли вы к ней якобы для того, чтобы вернуть словари, – в раздумье протянул майор. – Куда вы их положили?

– На письменный стол.

– Мы нашли их в другом месте.

– В каком?

Майор смотрел на меня, о чем-то размышляя. У меня уже вертелся на языке вопрос, с чего это они стали так интенсивно мыслить? Как посмотрят на меня, так и застывают в позе мыслителя, словно моя скромная особа олицетворяет для них загадку века. Сколько живу, никого еще так не вдохновляла на интеллектуальную деятельность…

– В очень странном месте, – поразмыслив, продолжал майор. – Были засунуты под диван.

Поначалу я просто удивилась – наверное, для контраста с общей атмосферой задумчивости.

– Не понимаю. Под диван? Да ведь туда ничего не влезет. Ножки короткие.

– В том-то вся соль. Мы их едва вытащили, а запихнуть тем более нелегко. Пани Хансен была, конечно, большая оригиналка, но не настолько же, чтобы подобным образом хранить учебные пособия. Вам это ни о чем не говорит?

Теперь уж и я впала в задумчивость, не иначе тут какой-то философический микроб завелся. Что-то меня насторожило. Неужто Алиции мало было настенного завещания?

– А нельзя ли на них взглянуть?

Майор в нерешительности покосился на Дьявола. Дьявол – на майора.

– Как вы считаете? – спросил майор.

– Ну что ж, двум смертям не бывать, – ответил Дьявол.