Крокодил на песке

Я повернула голову. У выхода из гробницы материализовался Эмерсон собственной персоной. Розовые подштанники он успел сменить на более приличное одеяние и выглядел бы сравнительно пристойно, если в не лицо. Оно было таким же серым, как и погрузившиеся во мрак западные скалы.

В чрезвычайных обстоятельствах на мужчин никогда нельзя положиться. Я была единственной, кто предпринял какие-то действия, и подскочила как раз вовремя, чтобы схватить Эмерсона за плечи и помешать ему удариться головой о камень. А камень, между прочим, был твердым и острым. Эмерсон оказался довольно тяжелым, под его весом я согнулась в три погибели, но все же устояла на ногах. Решив не искушать судьбу, я осторожненько села, продолжая поддерживать бестолкового и упрямого пациента, и едва не вскрикнула от острой боли. Сквозь юбку-штаны в мою... гм-м... мягкие ткани вонзились тысячи каменных игл.

- Глупость и высокомерие этого человека поистине безграничны! проскрежетала я, глядя, как Уолтер бестолково скачет вокруг нас с Эмерсоном. - Позовите Майкла и помогите отконвоировать вашего брата до кровати. И ради бога, Уолтер, - сердито добавила я, - сбрейте наконец его жуткую бородищу!

Глава 5

1

Эмерсону повезло больше, чем он того заслуживал. По счастью, его глупость не привела к рецидиву, но было совершенно очевидно, что несколько дней ему придется провести в постели и руководить раскопками он не сможет. Следовало что-то предпринять, и, разумеется, вся тяжесть легла на мои плечи. Впрочем, я была только рада внезапно свалившимся на меня хлопотам.

Первым делом я вывела Эмерсона из обморока, влила в него двойную дозу хинина и приказала Абдулле сидеть на ногах страдальца, чтобы тот не мог сдвинуться с места. Спускаясь по каменистой тропинке, я слышала, как Эмерсон сыплет проклятиями на всю долину.

Снаружи совсем стемнело. На темно-синем небосводе переливалась паутина звезд. Вечерняя заря превратила скалы в сияющие призрачные силуэты, в каменные привидения. Эвелина и Уолтер сидели рядышком, устремив глаза на долину.

Я собралась было обсудить с ними свои планы, но, глянув на эту парочку, поняла, что толку не будет. Не было даже нужды видеть их лица, позы были достаточно красноречивы.

Ладно, обойдусь своим умом! Поразмыслив, я пришла к выводу, что нет никакого резона перевозить Эмерсона в более цивилизованное место. К тому времени, когда мы доберемся до Каира, он успеет выздороветь, если, конечно, его не хватит удар от злости из-за того, что его насильно оторвали от любимых древностей. Кстати, такой исход, на мой взгляд, представлялся более чем вероятным. Я сообщила Майклу, что мы проведем здесь примерно неделю. Наш верный проводник заверил, что команда судна будет только рада недельку отдохнуть. Он был искренне огорчен, что я не осталась жить на судне. Но тогда пришлось бы каждый день ездить к месту раскопок и возвращаться обратно. Пустая трата времени и сил!

Следующие два дня прошли без происшествий. По крайней мере, мне тогда так казалось. Но впоследствии стало ясно, что уже в эти мирные деньки появились зловещие признаки грядущих неприятностей, однако я не удосужилась заметить надвигающейся бури. Да и когда, скажите на милость?! Я ведь была полностью поглощена своими плитами... то есть плитами мистера Эмерсона.

Его идея с тапиокой и водой и в самом деле оказалась гениальной, но я, конечно же, улучшила рецепт, добавив на кварту воды чайную ложку крахмала и две ложки висмута. Эмерсон был совершенно прав, утверждая, что обычные кисти совершенно не годятся. Я стерла правую руку, потом левую руку и уже собиралась скинуть чулки, чтобы подключить пальцы ног, когда вмешалась Эвелина.

Она перерисовывала изображения на плитах, и у нее превосходно получалось. Я искренне поражалась ее мастерству. Эта хрупкая особа исхитрилась передать не только форму и цвет, но и тот неуловимый дух, который двигал рукою древнего художника. Даже Эмерсон соизволил восхищенно хмыкнуть, когда Эвелина показала ему свою работу. Моя подруга провела за этим занятием все утро второго дня, после чего отправилась отдыхать.

Нанеся защитный слой по периметру всех плит, я велела рабочим возвести над ними навес, поставив подпоры на незакрашенных местах, где некогда стояли колонны, потом разлеглась на помосте и с головой погрузилась в праведные труды. Очнулась, лишь когда над самым ухом раздался сварливый голос Эвелины. Подняв голову, я с изумлением обнаружила, что солнце клонится к закату. Последний рабочий палец начал кровоточить, поэтому я решила, что на сегодня достаточно - не хватало только изгваздать древние сокровища пошлыми кровавыми пятнами.

Эвелина бесцеремонно схватила меня за плечи и встряхнула.

- Амелия, это надо прекратить! Взгляни на свое лицо! Взгляни на платье, на свои волосы, на...

- Пожалуй, с одеждой действительно что-то неладное, - пробормотала я, разглядывая истерзанный подол, покрытый пылью и пятнами тапиоки. - А что такое с лицом и волосами?