Крокодиловы слезы

— Кто там? — спросила я, вглядываясь в дверной «глазок».

Хоть я и была убита горем, чувство самосохранения у меня атрофировалось не окончательно. Как нарочно, на лестничной площадке было темно, как в могиле. Бедный, бедный Тимур, как он там один, в сырой земле?

— Открой, Оксанка! — сказал кто-то громким шепотом.

Довольно странная просьба, если учесть, что я слабая одинокая женщина, а на дворе глубокая ночь! Только вот… Голос, какой знакомый голос, можно сказать, до боли.

— Кто там? — Меня прямо в жар бросило.

— Да я это, я, открой… — заторопил меня окончательно родной голос.

Может, я сходила с ума, но из-за обитой дерматином двери ко мне взывал Тимур! Или его бесплотный дух, или… или это всего лишь продолжение странного сна?.. Не знаю, каким местом я думала, но дверь приоткрыла.

* * *

…Тот, кто стоял за моей дверью, не рассеялся и не превратился в рой искрящихся пылинок, как это бывает в мастерски снятых фильмах ужасов. Более того, он был безумно похож на Тимура, только осунувшегося и исхудавшего. Увидев это, я решила, что все еще сплю. Из памяти выплыло неизвестно откуда почерпнутое знание: приходящих во сне покойников нужно вежливо, но настойчиво спроваживать на кладбище, как бы дороги они вам ни были, как бы настойчиво они ни скреблись в вашу дверь и ни жаловались на могильную сырость.

Руководствуясь вышеозначенными суевериями, я потянула дверь на себя, но не тут-то было, призрак Тимура цепко вцепился в нее с обратной стороны и сказал с обидой:

— Да пусти ты меня наконец, я замерз, как бобик…

Ну вот, начинаются жалобы, подумала я и тихо, но твердо возразила:

— Возвращайся туда, откуда пришел, я не могу тебя пустить.

Призрак Тимура очень натурально опешил:

— Ты чо, Оксанка, не узнаешь меня? Это же я, Тимур!

Я держалась из последних сил:

— Ты уже не Тимур, ты только бесплотный дух, который ищет успокоения… Иди, иди к себе на кладбище, а ко мне больше не приходи…

— Какой еще бесплотный дух? — возмутился призрак Тимура. — Ты чего несешь? — И так нажал на дверь, что она распахнулась. Едва призрак сделал шаг в мою сторону, я грохнулась в обморок, успев предварительно подумать, что, может быть, это даже к лучшему и к тому времени, как я приду в себя, он наконец рассеется или по крайней мере превратится в рой этих самых пылинок…

Куда там! Когда я очнулась, мизансцена практически не изменилась. Я сидела в прихожей, привалившись спиной к стене, а призрак Тимура аккурат напротив, на обувной тумбочке, морщась, потирал рукой ногу в разодранной брючине. Не могли его, что ли, в приличный костюм одеть, прежде чем в гроб положить? Ой, мамочки, сейчас я опять отключусь! Сейчас, сейчас… Нет, что-то не получается.

— У тебя хотя бы йод есть? — между тем деловито осведомился призрак.

Прекрасно понимая, что вступать в дискуссии с покойниками занятие бессмысленное, я все-таки поинтересовалась:

— А тебе зачем?

— Зачем-зачем? — язвительно передразнил меня бесплотный дух в драных брюках. — Не видишь, что ли, я весь в синяках и ссадинах? И с ногой что-то… Как бы не перелом…

Ясное дело, просто так никого не хоронят. На всякий случай я еще раз плотно смежила ресницы в надежде, что видение исчезнет. Ничего подобного! И я наконец взмолилась:

— Послушай, а почему ты, собственно, ко мне явился? По-моему, у тебя гораздо больше оснований являться к законной жене. В конце концов, ты же сам меня бросил и сказал, чтобы я тебя не ждала!

Призрак Тимура вытянул вперед ногу в разодранной брючине, осторожно ощупал ее и недовольно пробурчал:

— А еще клялась в вечной любви! Вот и верь после этого вашей сестре… И вообще, с чего ты взяла, что я тебя бросил? Просто не хотел обострять…

Нет, вы только подумайте, это называется, каким ты был, таким ты и остался, что при жизни, что после смерти. Ясное дело, я не выдержала и завелась:

— Он не хотел обострять! Ушел себе преспокойненько и плевать хотел… А я еще, как последняя идиотка, чуть руки на себя не наложила, когда узнала, что он умер! На кладбище побежала, чтобы сказать последнее «прости-прощай».

Призрак уставился на меня совсем как с цветной фотографии, что осталась на его могиле:

— Ты чо такое несешь! Кто умер-то, не пойму?!

Мое терпение лопнуло:

— Не прикидывайся живым, пожалуйста. Ты и умер, кто же еще!

— Я? — свистящим шепотом переспросило то, что осталось от моего горячо любимого супермена. — Что ты такое плетешь? Как это умер, когда я здесь, перед тобой? Протри глаза, с кем, по-твоему, ты разговариваешь?.. Неужели я так похож на мертвеца? — засомневался призрак Тимура.

Честно говоря, я сама не знала, что и думать. На мой взгляд, для покойника он был уж слишком разговорчивым, но, с другой стороны, я ведь собственными глазами видела его могилу! Поэтому, взяв с призрака клятву, что он не подойдет ко мне ближе, чем на полметра, я детально изложила события сегодняшнего дня, точнее, уже вчерашнего, не упустив из внимания историю со старухами, ворующими кладбищенские цветы.

— Постой-постой, — прервал меня дух в самом патетическом месте моего повествования.