Кроличья нора, или Хроники Торнбери

Еще несколько дней жизнь в поместье продолжалась без каких-либо существенных изменений.

Сэр Фитцджеральд теперь даже вечером старался не выходить из кабинета и не попадаться нам на глаза. От его безразличия и непонимания причины, повлекшей столь резкое отчуждение, с каждым днем становилось все хуже.

Присутствие невесты и ее матери более не могло быть оправданием странного поведения, и я терялась в догадках.

Наконец, набравшись храбрости, я обратилась за помощью к миссис Фриде.

Увы. Она также заметила изменения в характере хозяина и была весьма удивлена, потому что не находила им логичного объяснения. Фрида не смогла мне назвать ни одной существенной причины, по которой он стал избегать общения не только со мной, но и с ней, его приемной матерью, а спросить напрямую она вряд ли решится.

«Ну что ж, значит, задам ему этот вопрос сама», – подумала я тогда и начала ждать удобного момента.

В один из дней, ранним утром, я случайно встретила сэра Фитцджеральда в холле первого этажа, когда он давал указания садовнику. Поняв, что это именно тот долгожданный шанс, я осмелилась подойти и встать рядом, ожидая, когда хозяин освободится и обратит на меня внимание.

Увидев меня, он, как ни в чем не бывало, любезно улыбнулся и, как обычно, поинтересовался моим самочувствием. Дав ему такой же привычный ответ, я, сдерживая внутреннюю дрожь, стояла рядом и ждала, когда Клайв покинет холл. Стоило садовнику удалиться, сэр Фитцджеральд повернулся ко мне:

– Мисс, есть что-то еще, что вы бы хотели мне сообщить?

Мой ответ прозвучал не совсем вразумительно.

– Нет, сэр. Точнее… да. Простите. Мне действительно необходимо задать один-единственный вопрос, и жизненно важно знать на него ответ… – в этот момент дыхание от волнения перехватило, я замолчала, тщетно пытаясь избавиться от кома в горле.

Сэр Фитцджеральд молчал и внимательно смотрел на меня. Он ждал продолжения.

С невероятным усилием сомнения были преодолены, но уже готовые прозвучать слова замерли на губах. Утонув в серых глазах собеседника, я забыла все заготовленные заранее фразы. Его острый взгляд беспрепятственно проник в душу, легко прочел все вопросы, понял волнения, ставшие разом нелепыми и несущественными.

Молчание становилось мучительным. Звенящую тишину, разлившуюся по сумрачному холлу, прерывали лишь глухие удары испуганного до смерти сердца.

Наконец, отбросив сомнения в разумности принятого решения, глупая приживалка осмелилась подать голос.

«Если не сейчас, то я никогда уже не смогу подойти к своему грозному хозяину и произнести вслух несусветную чушь…»

– Сэр, умоляю, назовите мне причину, по которой ваше отношение ко мне ухудшилось настолько, что мы на протяжении двух недель почти не разговариваем.

«Что ты говоришь? Остановись, пока не поздно!! Кто он и кто ты? Он вправе вести себя как заблагорассудится!»

Но глупышку несло:

– Если мое присутствие в поместье стало неугодным, просто скажите, куда мне идти, и я уйду, сэр… Потому что нахожусь полностью в вашей власти и…

Последние слова так и не прозвучали, смешиваясь с рыданием.

Мистер Коллинз побледнел.

Его брови удивленно взлетели, лицо дернулось от боли, но тут же смягчилось. Он впервые за долгое время с нежностью взглянул на меня и улыбнулся:

– Первым делом, будьте так любезны переодеться для конной прогулки, я прикажу Готлибу оседлать Марту.

Несколько мгновений я стояла, не понимая услышанного, потом медленно повернулась и пошла к лестнице.

«Хорошо, значит, он не хочет говорить со мной в доме».

Пока я одевалась для прогулки, в голове проносилось множество версий. Но все они сводились к одному: положение вещей изменилось, и мне предстоит выслушать известие, которое сильно повлияет на мою дальнейшую жизнь.

«Может, он будет говорить о планируемом замужестве с сэром Мак-Фейри? Но это не самая плохая новость – я сама уже строила подобные планы. Или он хочет переселить меня в другой дом, например, в Лондон».

Будущее было туманно. Выходя из комнаты, я невольно взглянула на себя в зеркало и вздрогнула. Совсем недавно из него улыбалась соблазнительная амазонка, готовая покорять мужские сердца, а теперь смотрела одетая в тот же светло-зеленый камзол осунувшаяся девушка с грустными глазами, испуганно заглядывающими в будущее.

«Какая мне разница до того, как я выгляжу? Как и всем остальным в этом доме…»

Около парадной двери стояли две оседланные лошади. Арабского вороного держал под уздцы старик Готлиб. Успокаивая норовистого скакуна, он нежно похлопывал его по атласному крупу и что-то шептал в ухо. На скромную Марту никто не обращал внимания. Гнедая воровато щипала стриженую траву газона.

«Как мы с тобой похожи, Марта… Обе члены команды неудачников, серые, посредственные приживалки… Щиплем травку, пока никто не видит…»

Сэр Фитцджеральд уже ждал меня у входа. Он быстро подошел и предложил свою помощь.

Я вежливо поблагодарила и согласилась.

Долгое время мы ехали рядом, не проронив ни слова. Я надеялась, что он заговорит первым, но прошло уже много времени, поместье скрылось с глаз, а хозяин продолжал хранить молчание, становившееся невыносимым.