Кроманьонский человек

Эти породы образовались более ста миллионов лет назад, когда крохотные содержавшие известь морские организмы, погибая, оседали на дно мелкого океана, в те дни покрывавшего значительную часть Европы. Неисчислимые триллионы этих существ, живых бетономешалок, способствовали появлению строительного материала, который оказался крайне полезным для человечества, когда оно наконец появилось. Реки и водопады промывали в известняке залы и проходы, в нем возникали пещеры и ниши, он образовывал выступы, арки и своды.

Вход в доисторическую пещеру Фон-де-Гом расположен на уступе высоко над маленькой долиной. Перед тем как войти в пещеру, я остановился и поглядел вниз, на жирные темно-коричневые борозды распаханного поля. Для кроманьонца эта обработанная земля XX века была бы неразрешимой загадкой - вторжением Века земледелия в Век охотников палеолита, но в остальном с его времени этот пейзаж изменился мало.

Там, между небом и землей, между прошлым и настоящим, я попытался представить себе, что чувствовали эти доисторические люди, когда стояли тут. Уступ господствовал над долиной; с него можно было еще издали заметить приближение животных, друзей или врагов, и это пробуждало горделивое ощущение собственной силы и власти.

Наверное, эти обрывы и утесы десятки тысяч лет благоприятно воздействовали на формирование человеческого характера. В определенном смысле они создавали фон, помогавший человеку вознестись на головокружительную высоту, почувствовать себя стражем и защитником своего племени. Во времена, когда он жил здесь более или менее постоянно, утесы и обрывы должны были способствовать осознанию личности, зарождению общинной сплоченности. Здесь были его погребальные ямы и тайные святилища, где совершались охотничьи обряды. Здесь он находил подругу и здесь рождались его дети. Где бы ни обитал кроманьонец, у него, несомненно, уже развивались привязанность к родному дому, ощущение принадлежности к определенной группе и определенному месту. Однако редкая красота окрестностей Лез-Эзи должна была вызывать особенно сильную привязанность к своему жилищу, к очагу - охотники, возвращаясь сюда после долгих преследований крупной дичи, конечно же, испытывали гордость и радость при виде этих зеленых долин и охраняющих их обрывов.

Кроманьонцы не первыми поселились в этих благодатных местах. Многие их пещеры и скальные навесы прежде использовались неандертальцами и даже еще более ранними людьми, чьи орудия и окаменелости были обнаружены в нижних слоях пола пещер. В пещере Комб-Греналь, например, расположенной километрах в двадцати пяти от Лез-Эзи, были найдены многие тысячи орудий, изготовленных, вероятнее всего, неандертальцами. Может быть, ритуальные предметы или произведения искусства кроманьонцев хранят следы того, что они догадывались о своих предшественниках? Ответить на такой вопрос невозможно. Но не исключено, что они почти бессознательно ощущали присутствие чего-то древнего, и оттого их жилища приобретали новую и еще более сильную притягательность.

Более конкретное преимущество Дордони заключалось в тех неисчерпаемых природных богатствах, которые эта область предлагала своим доисторическим обитателям. Центральный массив - возвышенность, занимающая большую часть средней Франции, - начинается примерно в 80 километрах к востоку от Лез-Эзи. Летом это плато, несомненно, было прекрасным охотничьим угодьем, где паслись огромные стада северных оленей, лошадей и зубров. Равнина, спускающаяся к Атлантическому океану западнее Лез-Эзи, также была отличным пастбищем. Река Везер и тогда текла примерно в том же русле, что и теперь, в изобилии обеспечивая кроманьонцев водой, а когда они научились рыболовству, то и рыбой. Пещеры и скальные навесы по большей части обращены на юг, что обеспечивало тепло и защиту от холодных зимних ветров. Таким образом, логично предположить, что охотники, обитавшие в этом благословенном краю, значительную часть года могли оставаться на одном месте, тогда как повсюду охотничьи группы кочевали за мигрирующими стадами дичи.

Вот почему не удивительно, что с той поры, как человек примерно полмиллиона лет назад впервые появился на утесах и в долинах у Лез-Эзи, область эта оставалась постоянно и густо населенной. Люди буквально вцепились в ее обрывы и расселины, повсюду оставляя свои окаменелости и творения своих рук, запечатлевая следы своей жизни на стенах и сводах, погребая их под землей. Племена и народы сменяли друг друга - римские легионы возводили тут стены, средневековые бароны строили замки и сторожевые башни на скалистых уступах, а пещеры превращали в арсеналы, кладовые, тайники и винные погреба. В XV веке, в дни Столетней войны, в пещерах устраивали биваки английские солдаты, и с незапамятных времен они служили убежищем для разбойников. Да и теперь многие домики и здания Лез-Эзи, включая лучшую гостиницу, лепятся к обрыву, который служит им четвертой стеной.