Кроме любви (СИ)

– Тогда живо возьми себя в руки, – сказала Катарина строгим тоном, каким обычно читала нотации, – и покажи этой стерве, кто такой Магнус Бейн, – она снова коснулась его подбородка, заставляя посмотреть в свои синие глаза.

Парень рассмеялся, чувствуя, как становится легче на душе, и потянулся к женщине, чтобы её обнять, сам поражаясь этому порыву.

– Как ты хочешь провести выходной день? – спросил Рагнор, хлопая Магнуса по спине, когда он разорвал объятия с его женой.

Парень на мгновение смутился, опустив взгляд вниз, а потом резко вздёрнул подбородок вверх.

– Вы помните первый день, когда забрали меня к себе? – спросил он, и родители синхронно кивнули. – Мы тогда смотрели тот старый фильм про мальчика-дьяволенка.

– «Трудный ребёнок»? – рассмеялась Катарина. – М-да, – перевела она взгляд на Рагнора, – не самый лучший выбор для первого семейного просмотра с только что привезенным из детского дома мальчиком.

– Что?! – воскликнул мужчина. – Я думал, что он поймет, что мы будем его любить, каким бы сорванцом он не оказался!

Магнус широко улыбался, наблюдая за тем, как спорят его приёмные родители, и только сейчас подумал о том, что за всей этой ненавистью к окружающим ещё никогда всерьёз не задумывался об одном.

Рагнор и Катарина не оправдали его ожиданий.

Они не вернули его в детский дом даже спустя почти пять лет его ужасного поведения. Они продолжали бороться и делают это по сей день.

А потом они, и впрямь как в первый день его пребывания в этом доме, смотрели фильм про мелкого проказника, но теперь Магнус не сидел один, забившись в дальнее кресло. Он позволил себе присесть рядом с Катариной, которая как обычно устроилась в объятиях мужа, и сам не заметил, когда его голова опустилась на колени матери. Они смотрели фильмы, безостановочно, один за другим, спорили по поводу поступков персонажей, громко причитали, а потом заливисто смеялись. На столе перед телевизором взгромоздились коробки от пиццы и пустые бутылки, чашки и ложки.

Это было впервые, когда Магнус просто был собой, не замыкался в себе при родителях. И видеть блеск и нежность в их глазах было неожиданно приятно.

***

Алек ещё раз вздохнул и потёр ладонями лицо.

– Что мне сделать, чтобы ты поняла? – спросил он девушку, что обнаружил в своей комнате, когда поднялся наверх после ужина. – Мне. Не нужна. Твоя. Забота, – отчеканил он.

Лидия закинула ногу на ногу, отчего разрез откровенного платья обнажил её бедро, и откинулась на спинку кресла.

– А что тебе тогда нужно? – ухмыльнулась она, пробегаясь пальцами по подлокотнику. – Только скажи.

– Ангелы, Лидия! – вскрикнул мужчина. – Немедленно покинь мою комнату и этот дом!

Девушка не двинулась с места.

– Я знаю кое-что, – прошептала она. – И это кое-что может разрушить твою репутацию в совете директоров.

Алек замер, когда Лидия, поднявшись на ноги, прошагала к прикроватной тумбочке и достала из верхнего ящика рисунок Магнуса.

– Как мило, – её накрашенные в ярко-розовую помаду губы изогнулись в притворной улыбке. – Но думал ли ты о том, какую славу приобретешь среди партнеров? Думал ли ты, что скажут твои дорогие брат и сестра? А что устроят родители этого мальчика, когда узнают, что их несовершеннолетнего сына совратил взрослый мужчина?

Её синие глаза пылали холодной яростью, и её красивое лицо сейчас казалось устрашающим.

– И чего ты пытаешься добиться, говоря всё это? – спокойно спросил Алек. – Ждёшь, что я мигом перестану хотеть Магнуса и переключусь на тебя?

Он с удовольствием отметил, как дёрнулись плечи девушки, когда он признал, что желает парня.

– Я не смогу быть с тобой, Лидия, – добавил он тише. – Я гей, который слишком долгое время держал всё в себе, а теперь появился человек, рядом с которым хочется быть собой. И меня не волнует, что скажут в совете директоров и мои партнеры. Их не касается моя личная жизнь. А Макс и Изабель – моя семья, – он улыбнулся при упоминании родных. – Они любят меня таким, какой я есть, – он невинно пожал плечами. – И не волнуйся, Магнус совершеннолетний уже года три. И соблазняет он, не я.

Челюсть Лидии едва не упала на пол под силой земного притяжения, и она бегло осмотрела комнату, словно искала слова для ответа.

– А теперь, прошу, – Алек открыл дверь спальни, – оставь меня, наконец, одного.

Блондинка, швырнув рисунок на кровать, резко выпрямилась и, схватив сумочку с кресла, промчалась мимо мужчины, бросив на прощание грубое «мудак».

Лайтвуд лишь усмехнулся и прикрыл за ней дверь, облегченно выдыхая и доставая из кармана телефон. Непрочитанное сообщение висело единичкой на иконке, и он широко улыбнулся, когда увидел, от кого оно.

***

– Ну я же не навсегда уезжаю, – пробормотал Магнус, когда Катарина в который раз притянула его в объятия. – Ты так не переживала, даже когда вы отправили меня учиться в Европу. Господи!

Женщина не обращала внимания на его ворчание и продолжала крепко прижимать к себе.

– Рагнор, – взмолился парень, через плечо глядя на приёмного отца, – усмири свою супругу, пока она меня не задушила.