Кроме меня, кроме неё

Дни совсем растянулись до безразмерности. Как старый вязаный свитер. Только горячий чай выручает – и душу греет, и мысли проясняет. Понедельник, вторник, среда, четверг… Все сплошным серым цветом. И нет надежды на просветление.

Выхожу из подъезда. Еще светло на улице. Вдыхаю воздух и тут же выдыхаю, а изо рта пар клубами выныривает. Морозно. Только снега не хватает. Серые дома, серый асфальт… Может, и душе моей тоже снежинки нужны? Колкие, холодные… зато белые.

Наступаю в лужи кончиком сапога, ломаю хрупкую пленку льда, которая с краю уже успела схватиться. Бреду не спеша к магазину, ковыляю, как старая бабка. Руки мерзнут без перчаток даже в карманах. Странное чувство: я как будто нарочно себя идти куда-то заставляю, хотя все мое тело сопротивляется. Зачем мне в магазин? Да просто так. Поглазеть по сторонам, у витрин постоять, разглядеть что-то, воодушевиться, найти свое, влюбиться и… не купить. Развернуться и уйти обратно домой. Такая моя сущность…

А в магазинах уже весело – огоньки мигают на все лады. Хоть тут праздник, а не привычная серость. Помню, в детстве, после школы, подолгу у витрин простаивала. Вглядывалась, хотела разобрать, что там, в этой предновогодней суматохе, творится. Может, где-то в глубине этого нарядного помещения сказка прячется? Заточили ее и не выпускают наружу. А гирлянды мигали на все лады и как будто поддакивали, завораживали и кружили голову все сильнее и сильнее. А сейчас этого нет… Простая электрическая цепь.

Опять эта физика! Чтоб ее… И Асю вместе с ней!

А может, правда? Останавливаюсь посередине тротуара и замираю от собственных мыслей. А они роятся в голове, гудят, как надоедливые осы. Пытаюсь прогнать все эти бредовые идеи прочь, но они засели намертво и только все больше и больше разжигают во мне воинственный настрой. И я уже, как одержимая, только и думаю…

Как? Каким же образом все устроить?

Люди проходят мимо, задевают меня плечом, а я дергаюсь в сторону, как на пружине отскакиваю. Но эмоционально никак не реагирую. Иду дальше, не обращая внимания.

А вдалеке новая витрина переливается зелеными огоньками. Тут даже елка наряжена уже. Ничего себе, как рано! Смотрю сквозь стекло, но не вижу ничего. Залипаю, прислонившись.

Можно ведь не врать, а правдой… Правда, она тоже убить может – ну, не убить, так покалечить. Нет, не физически. Морально, конечно.

Прохожу мимо кафе. Вижу, как люди за столиками сидят. Кто-то ест, кто-то пьет, кто-то разговаривает, а кто-то ждет чего-то… или кого-то… и смотрит на меня с той стороны. А в глазах надежда на все самое прекрасное. Если бы они знали, что это пустое ожидание, что оно ничего не значит. Ровным счетом ни-че-го.

Только правда! Только она может расставить все на свои места.

Замечаю, что руки уже давно из карманов высунула, а они не мерзнут. И иду уверенно, шаг прибавляю. Не осознанно, само собой так получается. И в каждом своем движении все больше твердость ощущаю. Нарастает, как снежный ком, – только бы с ног не сбил.

Как же это все осуществить? Страшно все-таки, несмотря на то что это правда. Она ведь какая? Не в бровь, а в глаз.

Останавливаюсь снова. Опять ищу в витринах хоть какой-нибудь ответ или намек. Замечаю на поверхности стекла черную точку и пялюсь на нее без особой цели. Изредка только на свое отражение обращаю внимание. Лица четко не вижу, только очертания. Улавливаю лишь в бликах, что волосы немного из-под шапки выбились…

Вздрагиваю! Только и успеваю сдержаться, чтобы не закричать от неожиданности.

С той стороны витрины почти впритык Дима стоит и лыбится. На меня смотрит.

А я на своей волне. Бежать? Если бы я умела… Свалюсь ведь прямо в грязь где-нибудь, только насмешу.

Стою. Дожидаюсь, когда он выйдет. Вижу, что уже ручку двери с той стороны схватил.

– Приветик, Солнце!

– Привет, – пожимаю плечами, сама не знаю для чего.

– Какие перепендюльки? – Смотрит и тут же гогочет (наверное, вспоминает мою прошлую реакцию по этому поводу). – Делишки какие?

Я вообще-то поняла и без подсказок. Не жираф ведь. Зачем по сто раз объяснять? С прошлого раза все его словечки запомнила.

– Нормальные.

– Гуляешь?

– Ага, – смотрю на него исподлобья.

– Тебе Никитос привет передавал, – говорит так просто, как будто про погоду. А у меня внутри кровь закипает, и щеки первым делом.

– Мне? – шепчу еле слышно, потому что не в силах даже это короткое слово произнести. Не понимаю: послышалось мне или воображение разыгралось?

– Тебе, тебе, – хмыкает и ухмыляется.

Руки, ноги сковало, язык тоже не слушается. Смотрю мимо него в витрину и ничего не соображаю.

– Пойду я. Давай, – только и слышу.

И тут же желание непреодолимое: догнать, переспросить, выпытать подробности. Но я не в силах. Хотя ведь наоборот должно быть… Мне нужно управлять своими эмоциями, а не им мной.

Спешу домой, как будто боюсь забыть слова, которые только что услышала. Будто бы дома их можно законсервировать на вечную память.