Кроме нас - никто

И совсем не думал старший лейтенант, что он особо чувствительный человек. Он себя к обычным относил и никогда к особенным. И потому, что сам переживал, к другим присматривался. И то же самое наблюдал. И среди офицеров, и среди солдат. При этом отдавал себе ясный отчет, что само уничтожение имама, которого афганцы считали святым, может быть, и неприятный осадок на душе оставляет, тем не менее неспособно вызвать тот поток чувств, что обрушился на спецназовцев и даже не только на них, а на всех, кто так или иначе соприкасался с операцией. Семарглов слышал, что даже прапорщик-заправщик с аэродрома, что отправлял их вертолеты на задания, слег в госпиталь с сердечным приступом. Во всем виноваты последствия. Странные ощущения жесткого постороннего взгляда… Землетрясение… Облако в форме человеческого глаза… Все это в совокупности так повлияло на людей, что уже на протяжении длительного времени заставляло беспокоиться.

И вот теперь подполковник Яцко… Последние его слова…

«Дух Мураки»…

Что же это такое?.. И сколько это будет длиться?..

Может быть, как говорят, от расплаты за содеянное никогда и никуда не уйти?..

Может быть, любой святой, невзирая на вероисповедание, лицо неподвластное человеческому суду?.. Кто даст ответ?..

* * *

Выспаться никому не дали, поскольку полет много времени не занял. Вся оперативность операции обусловливалась как раз близостью района действий. Как и полагается, к старшему лейтенанту Семарглову, как к командиру группы, подошел второй пилот, протянул руку, чтобы за плечо тронуть, но Василий Иванович сам глаза открыл. Он так и не уснул и ждал этого момента.

– Прилетели?

– Подлетаем…

В этом вертолете и кричать сильно не надо было. Звукоизоляция хорошая. И долетели, кажется, слишком быстро. По крайней мере, то, что уже долетели, поняли все в группе, зашевелились, сели прямее. Старший лейтенант Вадимиров вообще встал и ремень подправил, и автомат в руки взял, показывая, что он к десантированию хоть сейчас готов.

Семарглов, а за ним и Вадимиров двинулись к пилотской кабине. Казалось, было все точно так же, как недавно, меньше суток назад, но тогда следом за ними двинулся и подполковник Яцко. Сейчас уже подполковника не было за спиной, и не будет его там никогда. Никогда… И от этого, от чувства безвозвратности, становилось невыносимо грустно, словно подполковник был им обоим хорошим добрым другом, на которого всегда можно положиться в бою. И совсем забылось, как раздражал их Яцко, как нервировали его не всегда обоснованные придирки при разборе каждой прошедшей операции, как морщились они, глядя на раскрытый бессильный рот задыхающегося подполковника на марше… Не повторится это, потому что «дух Мураки»…

– Где-то сбоку идет бой, – сказал первый пилот, не оборачиваясь. – Мы вас высаживаем в тылу. Выбирайте, что лучше – спуститься с перевала или догонять по дороге? По дороге будет километров на пятнадцать дальше. С перевала – крутовато.

Старшие лейтенанты переглянулись. Семарглов предпочел выслушать мнение более опытного товарища, чем пользоваться своим правом командира. Взгляд его откровенно спрашивал.

– С перевала обзор, по крайней мере, будет… – решил Вадимиров. – А пятнадцать километров после ночного марша короткими не покажутся…

– Перевал… – без сомнений подтвердил Василий Иванович.

Первый пилот не ответил, только круто «заложил» машину на бок и стал снижаться, показав этим, что выбор ему понятен, а остальное его волнует мало.

– Готовьтесь, – кивнул второй пилот. – Садиться не будем, прыгайте…

Высадка прошла быстро и без проблем с высоты около метра. Вертолет, едва все спецназовцы оказались на перевале, тут же поднялся выше и сразу пошел в разворот для дальнейшего пути, который шел в сторону аэродрома. Торопился, похоже, еще куда-то. В горячке последних дней и вертолетчикам не давали отдохнуть, и высыпались они зачастую, когда вертолет заправляли для следующего вылета топливом и боекомплектом.

Сверились по карте. Каждый из старших лейтенантов со своей.

– Бери, сколько тебе с собой надо, и – вперед, к дороге… Мы пока сориентируемся здесь.

– Думаю, не к дороге… Попробуем поверху пройти. Рядом с дорогой старая тропа обозначена… – показал Вадимиров в карте. – Правда, потом она обрывается… Может, там и спустимся…

– Действуй! Мы выходим через пять минут. Темп маршевый.