Кроме пейзажа. Американские рассказы

— А шо тут знать? Если они новенькие, так им надо искать если не прямых знакомых, то хотя бы близких по крови. Поэтому они пойдут куда?

— В ресторан «Баку», — ответил я, в очередной раз восхитившись про себя профессиональной сообразительностью Шурика. — Или в «Ереван».

— Ну ты видишь, — он укоризненно посмотрел на меня. — Ты же можешь тоже думать. Так неужели тебе не интересно довести это дело до конца и спасти, может быть, еще живого человека?

При упоминании о еще живом человеке я положил остаток бутерброда на тарелку.

— А что ей могут сделать?

— Я знаю? — пожал плечами Шурик. — Поставить на кодляк могут.

— Что?

— Групповое изнасилование ей могут сделать, — так тебе понятней? Но в ближайшие день-два ее не убьют, это точно.

Мы замолчали. Позвонил телефон. Звонил один из фэбээровских парней. Когда я повесил трубку, Шурик спросил:

— Нашли машину?

Я кивнул.

— Охранник у въезда в Си-Гейт запомнил ее номер. Ее взяли в аренду на две недели. Некто Мельник. И на это же имя была снята квартира в Си-Гейте. Спрашивают, не слышал ли я о Мельнике.

— Я же тебе сказал, они — не местные. Их сюда привезли и обобрали. Короче, напиши мне на листике список местных восточных ресторанов.

Я знал две «Бухары» — обе на Кони-Айленд авеню, «Баку» — там же, «Узбекистан» и «Сахару». Армянских ресторанов я не знал.

— Вечером сходим в «Баку». — Поймав мой удивленный взгляд, Шурик добавил: — Ну шо, я не понимаю, у американского журналиста не хватит на чашку кофе для старшего товарища?

— Шурик, — снова начал злиться я на настырность соседа, — вечером я иду в ресторан «Вышка». Меня пригласила туда одна женщина. Это — раз. Два — в русских ресторанах не подают чашку кофе.

— Почему?

— Потому что в русских ресторанах считают, что на чашке кофе ты только испачкаешь чашку и ничего не заработаешь. Ты у них попросишь кофе — они тебя пошлют в «Макдоналдс».

— А шо это за «Вышка»?

— Не знаю, только что открылась. У музыкантов есть такое слово «вышак» — это означает высший класс. Может, отсюда…

— А-а, — сказал Шурик. — А у зэков «вышка» означает расстрел.

11. Вышка

Бас-авеню с ее безрадостными двухэтажными домиками, где квартал за кварталом вывески прачечных сменяются вывесками пиццерий и продуктовых лавок, а дайнеры по своему внешнему виду мало чем отличаются от похоронных домов, не кажется самым подходящим местом для русского ресторана. Хотя, вероятно, то же самое думали, когда на Брайтоне появились «Националь» и «Одесса». Может быть, Бас-авеню тоже ждет расцвет, хотя еще непонятно, станут ли появившиеся здесь русские первыми смертниками или первыми ласточками вторжения в район, где, говорят, итальянцы все еще взимают мзду с новоприбывших.

В поисках парковки я поехал помедленнее и скоро увидел над крышами стоявших у тротуара машин моргающую цветными огнями «Вышку». Вышка над козырьком ресторана была намечена вытянутым в небо треугольником из светящихся желтых трубок с переломанными перекладинами внутри, а сверху над ней вертелся красный огонек, вероятно, изображая огонь над нефтяной вышкой, насколько я себе ее представляю. Вот тебе и еще одно Баку!

У входа толпилась молодежь, из репродукторов ревела «Макарена», на вязках белых и голубых шариков было написано: «Grand Opening».

— Здравствуй, голубчик, — сказала Лиза, подвигая ко мне бокал красного вина. — Ты мне нужен как никогда.

— Слушай, что за нефтяники открыли это место?

— Представь себе, что именно нефтяники. Хозяин из Баку. Накачали там этой нефти и вложили бабки.

— Так зачем я тебе нужен?

— Секундочку.

Она сделала джин с тоником подошедшему к стойке усатому мужику и, наклонившись ко мне, тихо стала говорить:

— Я пришла где-то часа за два до открытия. И скоро после этого сюда пришли какие-то знакомые хозяина и с ними была одна девка. Как мне показалось, она была такая обдолбанная, что еле шла. Они вели ее с двух сторон под руки. Бледная как смерть. Клянусь тебе, когда я ее увидела, мне стало не по себе.

— Она сейчас здесь?

— Да, в подсобке. И ты знаешь, чего я боюсь?

— Ну?

— Что она там врежет дуба и всех потом затаскают по полиции. Это именно то, чего мне не хватает.

— А кто ее привел?

— Они сидят у тебя за спиной, только не поворачивайся сразу. Четверо за столиком в левом крайнем углу.

Надо ли говорить, что мы подходим к концу нашей истории? Кому-то может показаться, что Нью-Йорк — большой город и потеряться в нем — проще простого. Даже и Бруклин с его трехмиллионным населением большой город. Но, как однажды высказалась моя знакомая художница Юля Беломлинская, все мы здесь живем, как в гарнизоне, где все всё знают обо всех. Орбиты вращения в нашей иммиграции постоянно пересекаются. Любой поиск завершается довольно быстро.

Шурик точно вычислил, что похитители — азербайджанцы и что искать их надо в азербайджанских ресторанах. Кто мог знать, что за названием «Вышка» скрывается ресторан бакинских нефтяников? Я был на сто процентов уверен, что в подсобке лежит эта похищенная Полин. Конечно, она была не обдолбана, а просто обессилела от голодухи и стресса.

— У вас здесь телефон есть?

— Есть, в кабинете у Сергея. Это — хозяин.