Кроме Стоунхенджа

Быть может, мы так никогда в точности и не узнаем, чем было небо в жизни древних людей. Крепла ли эфемерная идея, передаваясь от культуры к культуре, и была ли она решающим шагом к цивилизации, подтверждая отличие человека как мыслящего существа от всех прочих биологических видов? Или это осознание было естественным откликом разных рас и культур на единое воздействие неба? Мы находим свидетельства этого влияния в дописьменные эпохи в глубинах доисторических времен и в Азии, и в Африке, и в Америке, и на островах Тихого океана.

И таким же откликом служит сейчас в Соединенных Штатах обращение к экологии. Не он ли подвигнул Генри Бестона прожить полный солнечный цикл на пляже Кейп-Кода, под вечный шум волн, чтобы проверить реакции своего мозга на психологический эксперимент полного отдаления от техноцентричного мира? В «Самом дальнем доме» он пишет:

«Год, прожитый в четырех стенах, – это путешествие по листам календаря; год на лоне самой природной природы – это свершение могучего ритуала. Чтобы участвовать в нем, надо обладать знаниями о паломничестве Солнца, уметь его чувствовать, обладать тем его ощущением, которое заставляло даже самые примитивные племена отмечать летний предел его пути и последнее его декабрьское отступление. Все эти осенние недели я наблюдал, как огромный диск отодвигался к югу по горизонту болотистых равнин, сегодня заходя за этим лугом, завтра – за тем деревом, а послезавтра – за припорошенной первым снегом осокой вон на той кочке. Мне кажется, потеряв это чувство, это ощущение Солнца, мы утратили очень многое…

Я заснул беспокойным сном и скоро проснулся, как обычно просыпаются спящие под открытым небом. Смутные стены мрака вокруг дышат приятным запахом песка, стояла нерушимая тишина, и неровное кольцо стеблей над моей головой было недвижно, словно вещи в доме… В прозрачном небе на востоке из дыхания мглы, скопившейся у края моря и океана, поднимались наискось друг от друга две великие звезды – Бетельгейзе и Беллатрикс, плечи Ориона. Наступила осень, и Великан ‹…› вновь стоял над горизонтом дня и убывающего года. Его пояс все еще скрывала облачная гряда, а ноги уходили в глубины пространства и дальних волн морских.

Мой год на пляже завершил свой полный цикл, и наступило время отворить дверь. Глядя на эти великие солнца, я вспоминал тот последний раз, когда я отметил их весной в апреле, – они растворялись в свете дня, уходили за горизонт на западе, где тянутся болота. Я смотрел, как они блестели вдали над чугунными волнами черного декабря. И вот Охотник вновь восходил, чтобы прогнать лето на юг, и вновь следом за ним шла осень. Я был свидетелем солнечного ритуала, я приобщился к миру стихий…».

Быть может, поколения, сменявшие друг друга среди множества событий после опохи Стоунхенджа. несли с собой тайную память об этих древних горизонтах, и она незримо вошла в основу нашей современной цивилизации.

Приложение Астроархеология [56]

Введение

В последнее время Стоунхендж (графство Уилтшир, Англия) изучен настолько подробно, что ученые, специалисты в иных областях, получили возможность заняться исследованием назначения этого памятника мегалитической культуры. Радиоуглеродный анализ и другие археологические данные показывают, что строительство Стоунхенджа было начато около 3000 г. до и. э., когда были выкопаны ров и лунки. Дата эта, установленная с точностью до одного-двух столетий, была получена путем анализа радиоактивности кусочка древесного угля с использованием уточненного периода полураспада С¹⁴. Возведение каменных частей Стоунхенджа – трилитов, сарсенового кольца и т. д. – было начато около 1700 г. до и. э. Более подробно эти сооружения будут рассмотрены в настоящей статье ниже (рис. 50–53). Хотя возведение и перестройка Стоунхенджа продолжались в течение многих столетий, тем не менее оказалось возможным доказать (Хокинс, 1963), что ямы от столбов, камни и арки все время располагались таким образом, чтобы отмечать направления на крайние точки восхода и захода Солнца и Луны на горизонте. Солнце, естественно, достигало этих крайних точек своего восхода и захода в каждом тропическом году, но Луне для завершения ее полного цикла требовалось 18,6 года. Из этого, видимо, следует, что Стоунхендж на протяжении всего периода, пока его использовали, строился и перестраивался представителями разных культур по одному и тому же астрономическому плану.