Кромешник. Книга 2

– Ну, Робин-Бобин Барабек, теперь поговорим спокойно. Вопрос первый: сколько вам платила старуха? Вопрос второй: сколько объектов в твоем ведении?..

Робин заговорил. Он молотил без умолку, только чтобы мучения не возобновлялись. Врал – напропалую, лишь бы вырваться отсюда, а там – там будет расчет за все! Гек поймал его на вранье в нескольких ответах, заранее известных, и когда прошел второй час – подвел предварительный итог.

– …А я-то тебе было поверил, надеялся, что ты покинешь этот дом здоровым человеком, а не беспомощным калекой. – Он опять залепил ему рот и, глядя в залитые ужасом глаза Робина, приветливо ему улыбнулся.

Но и на этот раз он был предельно аккуратен. Гек бил его в солнечное сплетение, лишал воздуха, надавливал за ушами и в паху. Только на этот раз все это сильнее, чаще и дольше – ровно час. К исходу второго часа у Робина кончились слезы, и Гек решил, что теперь можно добавить немного крови. С этой целью он с помощью плоскогубцев выломал ему один коренной зуб, давая таким образом возможность Штатнику промычать мольбу о пощаде. Тот был практически в той же степени жив и здоров, как и до своего визита сюда, но уже ощущал себя изломанным инвалидом.
Гек опять заткнул ему рот и принялся разгибать пальцы, экономно демонстрируя Штатнику случаи его вранья.

– …Так нехорошо, Робин. Между нами должно быть полное доверие. А ты лжешь и плачешь, как баба! Именно что как баба. Цепочки, колечки, патлы длинные в косичках. Ты часом не педераст? – Гек взялся за молнию на своих брюках и словно бы в задумчивости подергал ее вверх и вниз.

Даже сквозь кляп и пластырь наружу прорвался дикий жалобный вой сломленного Робина Штатника, грозы микрорайона, образца для подражания мелкой уличной шпаны.

– Последний раз спрашиваю: готов ли ты искренне и полно ответить на все мои вопросы? Или мне отловить кого-нибудь другого, более сознательного?.. Ага, хорошо. Но если хоть один раз соврешь – станешь педерастом… ненадолго. Понимаешь намек?..

Робин отвечал торопливо и без вранья, инстинктивно все же умалчивая, если можно было о чем-то умолчать. Но Гек заранее смирился с такой возможностью и старался задавать вопросы плотнее, с минимальными информационными прорехами. Любознательный, как выяснилось, Робин знал довольно много, и марихуана еще не побила ему память на имена, события и даты. Теперь его можно было бы и убить… Но…

– …Значит, договорились. Отпускаю тебя живым, здоровым и где-то даже невинным. Только чур – ты проводишь меня до вашей штаб-хавиры… С ошейником, дружок, непременно с ошейником, иначе пристрелю, как гада! Пош-шел!..