Кромешник. Книга 2

– Простудишься, простудишься, хозяин! Тапочки надевай, набувай скорее! – Гека словно тряхнуло электрическим током, колени обессилено подогнулись – даже до пистолета не допрыгнуть… Он метнул взгляд на голос и сомлел еще больше: возле ночника на тумбочке возбужденно топталась птицесобака Вакитока. В углу ее непропорционально огромной пасти дымилось нечто вроде сигары, дымок тут же таял, но, видимо, оставлял запах, который и почуял Гек. Под лампочкой ночника, словно в солярии, пристроился, ноги калачиком, толстячок с волосами, собранными на затылке в конский хвост. Был он почти гол, если не считать набедренной повязки, собранной из двух тряпок, одна поперек другой и через чресла. Улыбающийся рот его хоть и уступал в размерах Вакитокиной пасти, но тоже простирался от уха до уха и также полон был белых акульих зубов.

– Эй, а вы откуда взялись, кошмарики? – только и нашелся спросить потрясенный Гек.

– Нет, нет, нет и нет! Мы кошмариков боимся, они страшные! Не надо, не надо обзывать нас кошмариками, хозяин! Ух, какие они страшные! Утешь нас, не обзывай нас! Меня и Пыря! Ну хозяин, ну пожалуйста! Пырь, кланяйся хозяину! – Пырь вскочил на ноги и, изогнув серповидный рот углами вниз, сморщился жалобно и стал ритмично бить поклоны.

– Цыц, оба! Не кошмарики вы, я пошутил. Да. Ты Пырь, а ты Вакитока. Я внятно спрашиваю вас, откуда вы взялись и где пропадали со времен прошлого визита? Вакитока?

– Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Не сердись, хозяин! Мы не виноваты, нет! Мы искали-искали, плакали-плакали!.. А ты ушел, а нам не найти… Позовешь, бывало, тихонечко, мы – на голос… а ты опять пропал! Плохо без тебя. И мне, и Пырю.

– Дурдом… Ну, а сейчас как нашли?

– Хозяин! Ты же позвал! Да, громко позвал, а мы – вжик – и к тебе! Теперь мы с тобой, и нам не страшно. А страшно было, ужасно было! И голодно…

При этих словах Пырь выпустил изо рта длинный красный язык и словно бы обмахнулся им от шеи до самого лба. Гек отер вспотевший лоб и сдвинулся наконец с места, чтобы подойти и сесть на кровать. Подошвы, оказывается, изрядно занемели от ледяной поверхности бетонного пола, и Гек сунул их под одеяло. Все эти секунды он напряженно вглядывался в невозможную парочку и вслушивался в свои ощущения: нет, не похоже ни на сон, ни на бред. Может, это галлюцинация? Тотальная? С цветом, слухом, запахом? Что еще есть – осязание, вкус…
В тумбочку Гек клал перочинный универсальный нож со множеством приспособлений. Он, стараясь не прикасаться к Пырю и Вакитоке, выдвинул ящичек, достал нож, подцепил ногтем шильце. Не колеблясь он кольнул шильцем мизинец на левой руке, выдавил вишневую каплю и кисть руки поставил на тумбочку, опираясь на внутреннюю сторону запястья.

– Кто первый? Давай, Пырь…