Кромешник

Луиза сидела в глубоком кресле возле журнального столика. Ларей негромко объяснял что-то двум незнакомым мужчинам. Он, предварительно попросив у нее пару минут подождать, сидел во главе стола, обещая присоединиться к ней, ни на что уже больше не отвлекаясь. Видимо, этот кабинет – его рабочее место, но выглядел Ларей на фоне своего кабинета несколько странно. У Луизы было время и желание осмотреться, оценить, что к чему. Было и с чем сравнивать… Кабинет отделан достаточно дорого, но без полета, в канцелярском вкусе. В бизнес-гетто, финансовых кварталах Бабилона, три из четырех офисов оформлены идентично: потрачены деньги, но не талант оформителя… Стивен Ларей был одет в легкий просторный темно-серый свитер без воротника чуть ли не на голое тело, во всяком случае, рубашки под ним не просматривалось, широкие черные брюки… и все. Ну еще тяжелые и высокие, не по погоде, ботинки на шнуровке. Волосы темные без проседи, очень короткие и ровные по всей длине, как будто их налысо брили не так давно. На руках – ни колец, ни часов. Лицо – хмурое, но не это главное… Луиза вдруг поняла, что он нисколечко не изменился. Удивление этому факту пришло не сразу. Давно, годы и годы тому назад она его видела у Джози в кабинете, и образ четко запечатлелся в ее памяти. Увидев Ларея в его собственном кабинете, узнала мгновенно, словно бы вчера расстались… Но время, прошло много времени… Тогда он, Луиза хорошо помнила, он воспринимался как человек другого поколения, ровня ее покойным родителям, а сейчас… Ровесник не ровесник, но немногим старше ее Джози… Хорошо же он сохранился и безо всякого макияжа… Начальник он жесткий, невооруженным взглядом видно, сотрудники нервничают и очень почтительны к своему боссу. Фамильярности и шуткам здесь места нет. Что ж, всюду свои правила ведения дел…

Мужчины ушли, телефон переключили на секретаря (секретарь-мужчина – не часто такое встретишь…), поскольку за все время беседы он ни разу не зазвонил; Ларей подсел в кресло напротив, предложил чаю, но настаивать не стал, когда она вежливо отказалась…

– …Итак, начнем, пожалуй. Вы, конечно же, знаете, что человеку не дано жить, не ведая проблем. Это касается и вас, и меня, и любого другого жителя планеты. Но финансовых заморочек на сегодняшний день я не ведаю. Короче говоря: полно у меня денег. И у… фирмы, где я руковожу, и моих личных. Мы с Джозефом знали друг друга много лет, я неоднократно был обязан ему, а он мне. Причем деловые отношения переросли в ту стадию, когда стало не важно, кто чаще, а кто реже, кто больше, а кто меньше. Это исходные посылки. Сегодня, сочувствуя вашим горестям, я тем не менее рад, что часть из них могу легко разрешить, при этом – я подчеркиваю – никак не осложняя и не коверкая своих будней… Луиза, ради бога, дайте мне досказать заготовку… Сперва я, потом вы. Хорошо? Я знаю, что говорю. Мои люди по официальным каналам прояснили степень ваших материальных затруднений. Я обязан был это сделать, готовясь к нашей встрече, вы же понимаете. Так вот: миллион триста с хвостиком долгов – крупная сумма, но мне на нее – начхать и забыть, при моих-то возможностях. Скажу вам по секрету: нет больше долгов, за все уплачено… Да дайте же мне договорить, черт возьми. Речь у нас с вами пойдет не только о финансах, но в денежных вопросах я хочу обозначить и обсудить две темы, причем на разумную голову. Первая: вы чуть было не лишились своей доли в бизнесе вашего… мужа. Его партнеры, крючкотвористые ребята, воспользовались неосведомленностью в делах… Вашей, Луиза Малоун, неосведомленностью, и захотели наложить лапу на прибыльное дело. С ними будет проведена разъяснительная работа, и они навсегда поймут, что так делать не надо, но не вообще, а по отношению к вам. Вторая тема: ваша узконаправленная благотворительность. Фонд, если я не ошибаюсь…

– Госп… Стивен… Ради бога, в эту область, я умоляю вас…

– Не лезть?

– В общем… да.

– Не буду. Я коснусь краешком смежной, той, что связала нас с вами. Хорошо?

– Я слушаю.

– Я открытым текстом объяснил вам, что мне не жалко денег для избавления вас от бед и затруднений, которые могут приключиться с каждым человеком. Так же открытым текстом объясняю вам, что нужды этого любого-каждого человека мне по барабану. А ваши и вашей дочери Анны – нет. Некие социальные условности, ставшие частью вашей личности, протестуют против того, чтобы сомнительный полузнакомец дарил вам большие деньги… Я что, неадекватно понимаю?

– Н-нет, но… неординарно излагаете свои мысли… Простите…