Кромка. Дилогия

— Понимаю тебя и поддерживаю, но ты, братец, балда. Повторяю — вокруг никого кроме нас. Значит, мы можем застолбить место и свою общину организовать. А когда силенок поднакопим, тогда и о мести подумаем.

— Самим нам Ирму не восстановить, — в голосе младшего послышалась неуверенность в собственных силах.

— Это понятно, поэтому, когда завтра повольники дальше к горам пойдут, сестру с ними отправим. А с нею письмо дядьке Никифору в Низину отошлем. Он со своими мужиками и охочими людьми сюда быстро прибежит, и вместе с ними мы мутантов перебьем, вряд ли их тут много. Так что с этим делом еще до первого снега управимся, особенно если дядька своих охотничьих собак приведет.

— А черти?

— Наверняка, рогатые уже к другим поселениям побежали, а если они еще здесь, нам найдется, чем их встретить.

— Дядька Никифор хоть и родня, но просто так стараться не будет, ты его знаешь.

— Знаю, но нам есть, чем с ним расплатиться.

— Чем? Шкурками или корешками лесными?

— Нет, тем добром, что от ирманцев осталось. Про лесные схроны забыл, которые поселковый староста в прошлом году делал, а мы за ним проследили?

— Да, забыл.

— Вот. А там стволы, боеприпасы, продовольствие и одежда. Да и рублики серебряные, если поискать, наверняка, сыщутся.

— Верно. Тогда, может быть, с Кольцом поговорим? Предложим ему часть добра из тайников, а он нам поможет мутантов разыскать и прихлопнуть?

— Думал про это. Но у Кольца только четыре человека, один из которых новичок и один раненый. Мало их и они чужаки. А дядька Никифор со своими сыновьями и кумовьями, какие ни есть, все же родственники, которых можно в долю взять. Поэтому сестру отправим в Низину, пусть с теткой сидит. А сами близким погребальный костер организуем, дом вычистим и лесные тайники проверим. Горевать и раскисать сейчас никак нельзя — это бабский удел. А наше предназначение в ином, чтобы выжить и фамилию продолжить. И поэтому мы постараемся использовать ситуацию на благо нашей маленькой семьи.

— Как скажешь, Никита, — Вадим шмыгнул носом. — Но надо с повольниками по — людски расстаться. Они здесь неплохо повоевали, двух монстров убили, чертенка подранили и из нашего добра ничего не взяли. Хотя могли нас прихлопнуть и все, что есть, себе забрать.

— Нормально все будет. У бати под домом тоже кое‑что на черный день зарыто, так что отдаримся.

— Хорошо, — младший брат помедлил и задал следующий вопрос: — А что потом будет, когда мы на ноги встанем? Месть?

— Именно. Будут деньги и оружие, наймем повольников и на правый берег пойдем.

— И когда это произойдет?

— Кто знает, брат? Через год, два или три. Неважно. А важно то, что мы сможем с тварями посчитаться. Но так чтобы самим уцелеть. Такой ответ тебя устраивает?

— Да.

— Ты со мной?

— Конечно.

Братья Курочкины замолчали и вновь вернулись в дом, а я подивился тому, как быстро они оклемались от горя. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что Кромка меняет людей, которые видят смерть, чуть ли не каждый день, и многие привычные для меня нормы морали, здесь не более чем пустой звук. А что делать? Полиции здесь нет. Волшебники из МЧС во главе со своим министром в голубом вертолете не прилетят. Регулярная армия как таковая отсутствует. И тем же самым братьям Курочкиным надеяться можно только на близких и на самих себя. Вот они и суетятся. Повольников хотят проводить, а сами пустое после жителей Ирмы место застолбить и их наследие прихватизировать. Хм! В общем‑то, верно поступают. В Низинах, следующей деревне по дороге к горам, или в Каменецком княжестве, они никто и звать их никак. А на берегу Тихой, несмотря на многие опасности, братья сами по себе и являются вольными людьми. Здесь все на поверхности, даже для меня, новичка на Кромке.

За размышлениями незаметно пролетела ночь, и наступило утро. Дождь прекратился, и выглянуло солнышко. Повольники позавтракали и появились Курочкины. Никита передал Кольцу тяжелый кошель с серебряными монетами и договорился с ним, что мы сопроводим его сестру Настю в Низину. Миша Ковпак и Серж получили в дар, так сказать, от чистого сердца, по три рожка патронов, Елене достался отрез материи, какая‑то синтетика с Земли, а мне преподнесли высокие шнурованные ботинки, последний писк местной охотничьей моды.

10

Группа Кольца покинула поместье Курочкиных и продолжила путь к пока еще невидимым горам, а Вадим и Никита остались на месте. До деревни Низина около тридцати километров по узкой грунтовой дороге. Расстояние небольшое. Небо на время очистилось от туч, а небесное светило быстро сушило грязь. Опасности не наблюдалось. Поэтому повольники и Настя, миловидная семнадцатилетняя шатенка с бледным и заплаканным личиком, шли не торопясь. Вместе с Еленой я замыкал колонну, мерно шагал, был погружен в свои мысли, и совершенно не ожидал, что немногословная ведунья обратится ко мне.

— Благодарю, — не оглядываясь, сказала женщина.

— Что? — не понял я и оглянулся на ведунью в мужской одежде и с мечом на боку, настоящую валькирию с картинки какого‑нибудь Бориса Вальехо или Луиса Ройо, только в одежде и без бронелифчика.