Кромвель

Этот дядя был человек замечательный. Он с полным основанием гордился своим не очень, правда, старинным, но знатным и славным родом. Предки его были выходцами из Уэльса. Они возвышались вместе с возвышением королевского дома Тюдоров. В ясный майский день 1540 года на пышном празднестве в честь четвертого по счету бракосочетания короля Генриха VIII эсквайр из Гламорганшира Ричард Вильямc, принявший имя своего могущественного дяди, канцлера королевства Томаса Кромвеля, весьма отличился на рыцарском турнире и потешил глаза стареющего сластолюбца стремительными атаками и доблестной защитой. В награду эсквайр Ричард Вильямс (он же Кромвель, плащ из белого бархата) был пожалован в рыцари. Сам король, расчувствовавшись сказал: «Прежде ты был мой Дик; теперь ты будешь мой диамант[2]», — и подарил ему перстень с бриллиантом. Так говорят старинные хроники.

Очередной брак короля оказался опять неудачным, и устроитель его, канцлер королевства Томас Кромвель был через два месяца казнен на Тауэр-хилле как еретик и государственный изменник. Опала, однако, не коснулась Ричарда Вильямса, сумевшего стать полезным королю в качестве сэра Кромвеля. Он вовремя сообщил правительству о готовящемся заговоре католиков и принял участие в его подавлении; послужил королю своей шпагой и войне с французами; женился на дочери лондонского мэра и изрядно нажился на богатствах распускаемых монастырей. За это он в добавление к бриллиантовому перстню получил солидные земельные владения в Лондоне, Уэльсе и графстве Хантингдон. Владения эти также были в прошлом собственностью монастырей, которые так старательно разрушал его дядя.

Сын Ричарда, сэр Генри Кромвель, приумножил славу отца. Он выстроил в унаследованном поместье Хинчинбрук, на берегу Уза, роскошный замок, украсил его заморскими гобеленами, картинами и вазами; он жил широко, гостеприимно, был верным другом англиканской церкви и более всего преклонялся перед королевой Елизаветой. Она пожаловала его в рыцари и удостоила Хинчинбрук своим посещением, о чем долго еще после того вспоминала вся округа. «Золотого рыцаря», как прозвали сэра Генри, любили за великолепие и щедрость. Он был членом парламента, шерифом Кембриджа и Хантингдона; женой его стала опять-таки дочка лондонского мэра.

Своим детям (шесть сыновей и пять дочерей) этот сельский магнат оставил неплохое состояние. Хинчинбрук унаследовал старший сын Оливер, тот самый дядя и крестный отец родившегося в 1599 году младенца. Он перенял широкие замашки, гостеприимство и щедрость отца, но был лишен его расчетливости и умения наживаться. Бесконечные роскошные пиры в Хинчинбруке чередовались с многодневными соколиными охотами; турниры и маскарады сменяли друг друга. Гости в доме не переводились.

Однажды сэру Оливеру довелось принять в своем замке совсем особенного гостя. Золотое солнце блаженной памяти королевы Елизаветы закатилось. Прямых наследников «королева-девственница» не оставила, и английский престол перешел к шотландскому Якову VI, сыну Марии Стюарт, которая была казнена в 1587 году за постоянные козни против своей венценосной сестры.

И вот 27 апреля 1603 года обитатели Хинчинбрука завидели издали растянувшийся королевский обоз. Яков VI, ставший Яковом I Английским, переселялся из Шотландии в Лондон и по дороге остановился на несколько дней отдохнуть и погостить в доме сэра Оливера Кромвеля.

С каким великолепием гостеприимный хозяин обставил эту встречу! Весь замок, превосходный парк, его окружавший, конюшни и псарни, склады и амбары были приведены в образцовый порядок. На торжество пригласили всех именитых людей Хантингдона и Кембриджа. Роскошный пир с дорогими испанскими винами, с музыкой и представлениями; рыцарский турнир на лугу перед замком — зрелище, достойное королевских очей; охота на благородного оленя — ничто не было забыто. Растроганный король, маленький тщедушный человечек с большой головой и кривыми ногами, опоясал хозяина мечом, посвятив его в рыцари. Покидая веселый замок, он получил поистине королевские дары: массивную золотую чашу, чистокровных арабских скакунов, в которых сэр Оливер знал толк, свору лучших борзых и стаю ловчих соколов. Не забыли и свиту: золото без счета падало в руки придворных.

Таков был сэр Оливер. Он не умел считать деньги, чем вызывал невольное осуждение своего младшего брата Роберта, жившего в скромном, но добротном доме на окраине Хантингдона.