Крона огня

– Да, – голос Лиса в голове Карела звучал с нескрываемым почтением, – забавно у вас там. Место можешь не запоминать, рыбалка отменяется.

– Ага, – все еще не придя в нормальное состояние, согласился сэр Жант.

– А скажите мне, почтеннейший коллега, – переходя на обычный глумливый тон, поинтересовался Рейнар, – вам ничего тут не показалось странным?

– Показалось.

– Что?

– Все.

– Слишком всеобъемлющий ответ. Давай перейдем к частностям. Ты видел, как этот зубастый футбольный мяч улетал?

– Конечно!

– А заметил, что он так и не выпустил рыбий хребет? Ни когда им колотили по голове плезиозавра, или уж как то подводное страхоидолище называется, ни когда Фрейднур его попытался запустить на орбиту, ни когда дракон тащил его с собой?

– Я не обратил внимания.

– А зря. Такие мелочи могут иметь какой-то смысл.

– А может, у хаммари того, хватательный рефлекс? – не сдавался принц Нурсии. – Вон сколько пальцев на лапе. Если во что вцепится, трактором не оторвешь.

– Может, и так, – согласился Лис. – А может, и по-другому. Не исключено, что этот костяк имеет для хаммари какую-то особую цену. Запишем пока в непонятное, но уточнить следует.

– О, – не вдаваясь в дальнейшие рассуждения, проговорил Карел. – Дракон возвращается.

Благородная дама Ойген потупила взор, почтительно глядя на подопечного. Двенадцатилетний отрок Дагоберт и впрямь мало напоминал обычных мальчишек, вовсю рубившихся на игровых приставках и украдкой заглядывавших в мужские журналы в поисках нескромных красоток. Этот ничем не походил на знакомых ей городских подростков.

По просьбе Гизеллы ей предстояло развеять послеобеденную скуку государя, пока бароны, хлебнув и вкусив лишнего, приходят в себя. Разумеется, Женя отлично понимала, что кроется за этими маленькими хитростями, но сейчас поручение было ей на руку: предстояло выведать секрет диковинных мечей – настоящее «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Молчаливый отрок не производил впечатления специалиста в области металлургии или оружиеведенья, и все же однозначно сбрасывать его со счетов не стоило. Про себя Женя наметила «маршрут» движения мысли по древу, препятствующий ее вольному растеканию: воспеть горнодобывающую и металлургическую промышленность Урала, ну, в смысле, Рифейских гор, затем похвалиться златоустовскими клинками и от них навести кесаря на разговор о природе странного металла абарских мечей. Она уже начала рассказывать Дагоберту о землях, где могучие крылатые грифоны охраняют в горных недрах неисчислимые сокровища, когда пристально глядевший на нее кесарь внезапно спросил:

– Вы же не влюблены в меня, Ойген?

У Женечки в первый момент аж дыхание перехватило, но лукавить она не собиралась.

– Я этого никогда и не говорила, государь.

– Зачем же согласились на уловку моей доброй матушки?

– Она лишь просила развеять вашу скуку ученой беседой, в этом нет ничего дурного.

– Нет, – согласился кесарь франков. – В этом – нет. Однако вы прекрасно осознаете, чего она желает на самом деле. – Они шли по саду, разбитому позади дворца, и катящееся к закату солнце озаряло листву прощальным блеклым светом. – Вам не нужен трон, я вижу это. Вы не хотите власти, хоть с короной, хоть и без короны, и все же согласились. Зачем?

Женя выдохнула, собираясь с мыслями. В этот миг на канале связи появился Бастиан.

– Мои приветствия благородной даме! Ты не подскажешь, как извлечь из памяти то, что клиент наверняка видел, однако не помнит, что видел?

Глава 8

Когда бы все знали все обо всех – всех не было бы вовсе.

Третий постулат лорда Уолсингама