Крона огня

— Это шо, армия? Это стадо баранов! — гневно закричал Лис и тут же пожалел о сказанном. Дотоле стоявшие перед ним франки не владели техникой боя римских легионов или швейцарских баталий, но каждый был отменным рубакой и вольным человеком. Услышав столь нелестное высказывание в свой адрес, каждый в этой толпе немедля повернулся и с недвусмысленно угрожающим видом начал двигаться в сторону обидчика, желая уточнить, кого это он назвал бараном? Слова команд заглушались общим ропотом. В голове Сергея ополоумевшей стаей белок носились идеи, как остановить спонтанный бунт. Горько ныло под ложечкой: «Да, у Камдила такого бы не произошло».

— Всем стоять, остальным строиться! — кричал он, но безрезультатно. Вдруг общий гомон стих, будто отрезало. Лис оглянулся: позади, стоя в стременах скакуна, высился Дагоберт. Он в полном безмолвии глядел на происходящее так, будто приехал лично посмотреть, что это за шум. И шум пропал, исчез сам собой. Воины в почтительном молчании преклонили колена перед государем.

— Встаньте, — все так же спокойно и буднично скомандовал кесарь. — Встаньте и учитесь воевать. Делайте, как он говорит. А вас после воинских занятий прошу ко мне.

Лис поклонился, стараясь скрыть невольную досаду.

— Всенепременнейше, мой государь.

Глава 6

Голод не тетка, наследства не оставит!

Молодой повеса

Карел почесал затылок. Там, где только что крутилась волчья стая, теперь не осталось даже следов. «Вот это да!» — пробормотал он, на всякий случай ущипнул себя, чтобы проверить, не заснул ли ненароком в тени великого древа и не снится ли ему эта странная дребедень. Щипок получился вполне реалистичный, но еще более неопровержимым доказательством бодрствования послужила преизрядная туша матерого секача со свернутой шеей, рухнувшая к его ногам буквально с небес.

— Держи, — почти ласково пророкотал Фрейднур, — я тебе свинку поймал.

Нурсийский принц обалдело поглядел на «свинку». Десяток крепких парней вряд ли съели бы ее в один присест. Но, впрочем, судя по лицу великана, он и сам бы не отказался слегка перекусить.

— Погоди, сейчас поджарю, — оглядываясь, чтобы найти место для кострища, сказал нурсиец.

— А я хворосту наберу, — закивал Фрейднур и, радуясь, что нашел себе дивное применение, живо начал выкорчевывать сосны и складывать их в кучу.

— Постой, больше не надо! — взмолился Карел, вспоминая не слишком дружелюбный разговор с вожаком стаи. — Ты и так довольно дров наломал.

— Я молодец, — Фрейднур расплылся в широкой добродушной улыбке, затем уселся на землю, объявил: — Ты жарь, я буду спать. — И через мгновение оглушительно захрапел.

Сэр Жант вздохнул с невольным облегчением и принялся свежевать тушу, но вдруг почувствовал, как устал, как мутится в голове и мысли путаются все сильней и сильней. На мгновение нурсиец прислонился лбом к кабаньему боку и увидел… Из-за дерева выступил древний старец с длинной, не седой, а какой-то пепельно-серой бородой, в одеяниях из волчьих шкур и головой матерого волка вместо чародейского колпака. Неизвестный опирался на длинный сучковатый посох. Впрочем, если хоть немного присмотреться, то это были вовсе и не сучья, а торчащие во все стороны волчьи клыки. Венчал эту диковинную «трость» пустоглазый череп свирепого зверя. То ли вырезанный из дерева, то ли вполне настоящий.

«Снится, — подумал Карел, — или нет?» Между тем старец обвел посохом широкий круг, словно огораживая место отдыха спящего гиганта и его спутника, уселся по ту сторону «ограды», начал что-то распевно бормотать себе под нос. «Наверное, все же снится, — решил сэр Жант. — Тогда почему глаза открыты?» — И почувствовал, как сами собой опускаются потяжелевшие веки. Теперь даже храп Фрейднура, заставлявший лесное зверье обходить место их стоянки тридесятой дорогой, не мешал ему, тело настоятельно требовало отдыха.

Но сон получался какой-то странный, чтоб не сказать диковинный. Карел даже удивился, что такое может быть. Уже знакомый пейзаж с обломанными и выкорчеванными деревьями вовсе никуда не девался. Разве что старик с посохом будто растворился в сумерках. Но лес вдруг отчего-то начал медленно вращаться, будто кто-то вывинчивал обрисованную незнакомцем площадку, вывинчивал быстрее и быстрее.

У Карела, впрочем, как и любого, прошедшего жесточайший отбор в президентскую гвардию, никогда не было проблем с вестибулярным аппаратом, но все же и он почувствовал, что его изрядно укачивает. Наконец лес остановился. Но легче сэру Жанту от этого не стало.

В отдалении из-за ствола выглянула одна уродская морда, потом еще две, на этот раз торчавшие из одного туловища, затем с ветки свесилось нечто вроде змеи, усыпанной шипами, с десятком раззявленных пастей, цокавших мелкими зубками по бокам тела.