Крона огня

— Да, — голос Лиса в голове Карела звучал с нескрываемым почтением, — забавно у вас там. Место можешь не запоминать, рыбалка отменяется.

— Ага, — все еще не придя в нормальное состояние, согласился сэр Жант.

— А скажите мне, почтеннейший коллега, — переходя на обычный глумливый тон, поинтересовался Рейнар, — вам ничего тут не показалось странным?

— Показалось.

— Что?

— Все.

— Слишком всеобъемлющий ответ. Давай перейдем к частностям. Ты видел, как этот зубастый футбольный мяч улетал?

— Конечно!

— А заметил, что он так и не выпустил рыбий хребет? Ни когда им колотили по голове плезиозавра, или уж как то подводное страхоидолище называется, ни когда Фрейднур его попытался запустить на орбиту, ни когда дракон тащил его с собой?

— Я не обратил внимания.

— А зря. Такие мелочи могут иметь какой-то смысл.

— А может, у хаммари того, хватательный рефлекс? — не сдавался принц Нурсии. — Вон сколько пальцев на лапе. Если во что вцепится, трактором не оторвешь.

— Может, и так, — согласился Лис. — А может, и по-другому. Не исключено, что этот костяк имеет для хаммари какую-то особую цену. Запишем пока в непонятное, но уточнить следует.

— О, — не вдаваясь в дальнейшие рассуждения, проговорил Карел. — Дракон возвращается.

Благородная дама Ойген потупила взор, почтительно глядя на подопечного. Двенадцатилетний отрок Дагоберт и впрямь мало напоминал обычных мальчишек, вовсю рубившихся на игровых приставках и украдкой заглядывавших в мужские журналы в поисках нескромных красоток. Этот ничем не походил на знакомых ей городских подростков.

По просьбе Гизеллы ей предстояло развеять послеобеденную скуку государя, пока бароны, хлебнув и вкусив лишнего, приходят в себя. Разумеется, Женя отлично понимала, что кроется за этими маленькими хитростями, но сейчас поручение было ей на руку: предстояло выведать секрет диковинных мечей — настоящее «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Молчаливый отрок не производил впечатления специалиста в области металлургии или оружиеведенья, и все же однозначно сбрасывать его со счетов не стоило. Про себя Женя наметила «маршрут» движения мысли по древу, препятствующий ее вольному растеканию: воспеть горнодобывающую и металлургическую промышленность Урала, ну, в смысле, Рифейских гор, затем похвалиться златоустовскими клинками и от них навести кесаря на разговор о природе странного металла абарских мечей. Она уже начала рассказывать Дагоберту о землях, где могучие крылатые грифоны охраняют в горных недрах неисчислимые сокровища, когда пристально глядевший на нее кесарь внезапно спросил:

— Вы же не влюблены в меня, Ойген?

У Женечки в первый момент аж дыхание перехватило, но лукавить она не собиралась.

— Я этого никогда и не говорила, государь.

— Зачем же согласились на уловку моей доброй матушки?

— Она лишь просила развеять вашу скуку ученой беседой, в этом нет ничего дурного.

— Нет, — согласился кесарь франков. — В этом — нет. Однако вы прекрасно осознаете, чего она желает на самом деле. — Они шли по саду, разбитому позади дворца, и катящееся к закату солнце озаряло листву прощальным блеклым светом. — Вам не нужен трон, я вижу это. Вы не хотите власти, хоть с короной, хоть и без короны, и все же согласились. Зачем?

Женя выдохнула, собираясь с мыслями. В этот миг на канале связи появился Бастиан.

— Мои приветствия благородной даме! Ты не подскажешь, как извлечь из памяти то, что клиент наверняка видел, однако не помнит, что видел?

Глава 8

Когда бы все знали все обо всех — всех не было бы вовсе.

Третий постулат лорда Уолсингама