Кронпринц поневоле

– И Астару, – подтвердил ректор. – Только давай ты потом будешь выражать все, что думаешь по этому поводу, величество. Да, признаю, нам стоило дождаться твоего пробуждения, только я прекрасно понимал, что ты будешь против.

– Зачем? – глухо спросил Дар. – Зачем вы это сделали?

– Чтобы ускорить бой Астара и Берта, – вместо Аланела ответила Мия. – И поверь, мне это тоже не нравится. Речь идет о моем сыне. Я только обрела его и не могу потерять снова. Но Аль прав. Либо мы рискнем сейчас, когда сила Астара еще не стала безграничной, либо мы проиграли, даже не начав бой.

– Это не просто глупо, – тихо, но оттого не менее сурово сказал крон. – Это опасно. И для Астара, и для Берта, и для Мари.

– Что сделано, то сделано, – вмешался Аланел. – И теперь наша задача – защитить их, а мы оказались заперты в академии. Собственно, для того, чтобы помочь Берту остановить Астара, мы и прорывались в Ладем.

– Подожди. – Дарентел обхватил голову руками. – А Кэрри? Неужели Кэрри согласилась с этим безумием?

– У нее не было выбора, – признал Аль. – А теперь, если ты не против, я еду в Ладем, иначе там точно что-то случится. Уверен, Арда и Мартис не зря отвлекают нас своими оловянными солдатиками. Они тоже что-то задумали.

– Едем. – Дарентел склонил голову. – Придушить вас я успею и по пути.

– Мы едем, а вот ты, дружище, остаешься здесь, – покачал головой Аланел.

– Ни за что!

Аль хотел было поспорить, но, во‐первых, на это не было времени. А во‐вторых, взгляд Дарентела и так стал ему ответом: Дар не отступит. Может, это и к лучшему. Пора мчаться в Ладем.

Глава 12 Последний бой?

Альберт

Я ехал в Ладем. Все мысли были в академии, с моими друзьями. Стоило признать, план ректора Дагеора с треском провалился: слишком мало приемов показал мне Теон, и продумать тактику боя с Астаром мы не успели. Бабушка предусмотрела все. В голове не укладывалось, что это она, словно умелый кукловод, руководила нашими жизнями, а мы плясали под ее дудку, как куклы-марионетки. Шаг влево, шаг вправо… Все продумано. И что мне теперь делать? Затаиться и ждать, пока моих родных убивают?.. А что я могу один? Как противостоять силе, которую не до конца понимаю? И при этом не навредить Астару, потому что я ни за что не причиню ему вреда! Асти нужна помощь. Но как? Как мне ему помочь? О боги…

Ворота Ладема замаячили впереди. У меня не было пропуска, зато была магия – и ларабанский меч, от которого исходила теплая сила. Он будто уравновешивал мою бушующую магию, но, увы, не мог вернуть покой. А Мари? Как там Мари? Если Мартис причинил ей вред? Я представил свою неунывающую подругу в руках чудовища, и стало еще хуже.

Один из стражников у ворот поморщился и схватился за голову, несмотря на то, что я находился достаточно далеко. Его напарник что-то спросил – я не расслышал что, – но вдруг сам сполз на землю и обхватил голову руками. Кажется, моя сила постепенно выходит из-под контроля… Но сейчас было плевать на магию. Астар и Мари. Вот кто имел значение.

Когда я подъехал к воротам, стражники расступились и распахнули створки, повинуясь безмолвному ментальному приказу. Стражники даже меня не заметили. Уж не знаю, о чем они думали, но на их лицах была скорбь. Такими же печальными выглядели всегда оживленные улицы Ладема. Войска выступили на Луазию, и никто не знал, вернутся их близкие или погибнут на поле боя. Я чувствовал страх – даже сквозь стены домов. А с ним бесконечную боль. Это надо остановить!

Мне надо было повернуть, чтобы очутиться во временном убежище и дождаться подкрепления из академии, вот только вместо этого я пустил лошадь дальше, к дворцу крона, в котором притаилось зло. Почему? Почему это стало возможно? Как у бабушки, которая не была некромантом, получилось призвать душу Мартиса в наш мир? И почему Астар? Чтобы обеспечить бывшего возлюбленного властью или… отомстить?

Признаюсь, мне было страшно так же, как и людям, невидимым, но ясно ощущаемым. Я боялся потерять тех, кто стал дороже, чем магия. Моих друзей.

Вдруг прямо под ноги лошади спланировал магический конверт. Я резко натянул поводья, заставляя лошадь остановиться, и спрыгнул на землю. Бумага с печатью крона жгла пальцы. А вот почерк узнал сразу же!