Кронштадт 1921 (Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г.)

16 марта в Ревкоме обсуждался вопрос о расстреле виднейших коммунистов. Предложение об этом было внесено в Ревком комендантом следственной тюрьмы анархистом Шустовым. Ревком отклонил его предложение, предоставив ему, однако, право расстрела коммунистов при попытке к побегу или покушению на него — Шустова. За расстрел коммунистов высказались только Петриченко и Тукин. Это означало фактическое предоставление судьбы арестованных коммунистов в руки Шустова. Быстрое падение Кронштадта помешало последнему осуществить свои черные замыслы.

Агитационным отделом Ревкома ведал член Ревкома Перепелкин (арестован). К нему судовыми комитетами направлялись матросы для дальнейшей отправки за пределы Кронштадта. Перепелкин снабжал их литературой — воззваниями и газетами Ревкома, с которыми матросы должны были проникнуть сквозь кольцо осады в Петербург, Ораниенбаум, Петергоф, Гатчину и др. районы. Но значительное большинство этих делегатов задержано красными войсками. Ревкомом в заседании 13/III обсуждался вопрос о нетрезвом поведении членов Валька, Архипова и др. Ревком по отношению к ним ограничился выговором и решил сохранить эти неприятные факты в тайне.

Ревком поручил всем своим членам, заведующим разными отделами, выработать положения и инструкции об управлении этими отделами, содержанием и направлениями их работы. Однако никто не представил ни […] положения и отделы Ревкома быстро приходили в упадок. Ревкомом была упразднена Раб. — Крест. Инспекция и ее функции были переданы Совету профсоюзов.

В последние дни мятежа Вальк и Романенко (меньшевики) подняли вопрос об образовании городского управления, но этот проект не успел получить осуществления.

В редакции "Известий Кроншт. Ревкома" помимо указанных выше лиц видную роль играли: выпускавший газету и ее технический руководитель Владимиров, быв[ший] заведующий] информационным] Отделом "Биржевых ведомостей" (арестован) и гражданин] Белов. В Редакцию поступали статьи из Ревкома, но весь материал перерабатывался с. р. максималистом Ломановым, направлявшим газету в духе своей партии. Петриченко уделял газете много внимания. Ни один номер не выпускался без его предварительного пересмотра; Петриченко, Орешиным и Беловым было запрещено Ломанову помещать статьи против Учредит. Собрания, они мотивировали свой запрет желанием сохранить единство в своих рядах. Это указывает на то, что некоторые члены Ревкома в глубине души лелеяли мысль об Учред. Собрании, но пока не решались об этом открыто говорить. Ревком не скупился на помещение заведомо лживых сведений с целью поднять настроение мятежной массы, в которой поддерживалась уверенность в повсеместных восстаниях, близкой помощи Питера и пр. Здесь следует отметить то обстоятельство, что кронштадтских матросов и рабочих раздражали воззвания Совтрудобороны Комитета обороны Петрограда к населению Кронштадта, в которых виновниками восстания назывались агенты Антанты и генерал Козловский. Козловский почти не был известен широкой массе. С другой стороны, масса сама сознавала стихийность своего движения и так была уверена в своей массовой силе, была охвачена таким воинственным энтузиазмом, что не допускала и мысли о возможности работы в ее среде белых шпионов. Почти все воззвания Советского правительства опубликовывались без сокращений на страницах кронштадтской газеты.

9—10 марта в Кронштадт приехала комиссия Американского Красного Креста во главе с быв. командиром "Севастополя" бароном Вилькеном. Комиссия предложила Ревкому и штабу крепости помочь продовольствием и медикаментами, указав, однако, на то, что ввиду отсутствия на то разрешения от Финляндского правительства эти предметы придется перевозить контрабандным путем. Ревком согласился на предложенную помощь, не беря на себя никаких политических обязательств; но показания арестованных членов Ревкома Валька и Перепелкина признают, что Ревком отлично сознавал, что эта подачка буржуазии связывает его с ней и в будущем должна была привести к окончательному соглашению с этой буржуазией.