Кронштадт-Таллин-Ленинград Война на Балтике в июле 1941 – августе 1942 гг.

Правда, в 1977 году, находясь в Нигерии, с лоджии высотной гостиницы, стоявшей на берегу залива в столице Лагос, я был свидетелем, как в феврале в заливе скопилось, наверное, более полусотни транспортов, ожидавших разгрузки. Нигерия в то время разбогатела на продаже нефти и в короткое время осуществила громадные закупки, не рассчитав пропускную способность своих причалов. Говорят, что из Европы прилетали на вертолетах запечатлеть эту картину. Особенно красива эта картина была поздно вечером, когда на фоне черного моря и неба в заливе сверкали отличительными огнями и светом иллюминаторов многие десятки темных силуэтов судов. Тогда я невольно вспомнил картину более громадного скопления торговых судов, от крупных транспортов до небольших буксиров и шаланд, и военных кораблей, от крейсера до малого охотника, на внутреннем Таллинском рейде 28 августа 1941 г.

Пробовал я их сосчитать, несколько раз сбивался, но все равно получалось около двухсот. А, наверное, не все ушли из Минной гавани и от причалов бухты Копли. Ведь бои на окраине города и в городе шли и 26-го, и 27-го, когда мы и другие транспорты ушли из Купеческой гавани. Так что последних защитников города могли забрать только с причалов северных окраин города.

Разглядывая транспорты, которые стояли недалеко от нас, я видел, как они перегружены, на некоторых даже ватерлинии не было видно. На верхних палубах полно людей, главным образом военных. На многих на палубе видны полевые и зенитные орудия, автомашины и еще какая-то техника.

На Таллинском рейде стояла дымовая завеса. Наверное, чтобы закрыть нашу армаду от немецких наблюдатели из города. Какие-то небольшие суда потихоньку против ветра и волны брели со стороны города в нашу сторону. Часов в 8 началось какое-то движение на рейде. Некоторые транспорты и небольшие суда, стоявшие южнее или около Нейссаари, стали концентрироваться северо-западнее Аэгна, где обычно и мы выходили в залив. Какой будет порядок перехода, когда он начнется, где будет место нашего судна в этом переходе я, конечно, не знал. Никаких разговоров об этом на мостике я не слышал. Может быть, не знали об этом и капитан, и капитан-лейтенант – комендант судна, единственный, кто получал устные или письменные распоряжения штаба флота. Радиокоманды, если они и передавались, мы все равно не могли принимать, т.к. шифров у нас не было, и наш радист старшина 2-ой статьи Иван Кожин до сих пор был без работы. Так что оставалось смотреть, что делается на рейде, и почаще посматривать на флагмана – не будет ли с него семафора.

Меня немного удивляло то, что все наши переходы из Таллина в Кронштадт всегда начинались поздно вечером, уже в темноте, чтобы затемно дойти до Гогланда, там как-то чувствовали себя уже спокойнее. А сейчас среди дня выходить такой громадой на глазах у немцев – не очень приятно. Ясно, что они бросят всю авиацию на нас. Разве можно защитить все транспорты, едва ползущие по узкой протраленной полосе, с которой нельзя отвернуть?

Но ждать на рейде до ночи на якорях, когда погода все улучшается и во второй половине дня немцы, пообедав и вздремнув полчасика, все равно набросятся на неподвижные цели, нельзя. Маневрировать, даже на таком свободном рейде, двум сотням судов практически невозможно – половина погибнет от столкновений друг с другом.

Похоже было, что командование ждало снижения ветра и волны, т.к. катерные тральщики на такой волне не потянут тралы, а БТЩ, я видел, было очень немного.

Внезапно, часов в 9, загрохотали орудия главного калибра крейсера и нескольких эсминцев. Били куда-то в сторону города, но, по каким целям и кто им корректировал стрельбу, было неясно. Где ложатся снаряды, даже в бинокль я не мог увидеть. К середине дня ветер еще немного стих и облачность поднялась, появились одиночные просветы голубого неба. После обеда, поднявшись на мостик, я увидел, что несколько транспортов уже вышли в кильватерной колонне в залив. Впереди них строем фронта или уступа шли несколько катерных тральщиков, которых без бинокля уже едва было видно. В эту колонну готовились вступить еще несколько небольших судов.

Не успели еще концевые суда первой группы скрыться за горизонтом, как к входу на фарватер потянулась новая небольшая группа судов, ведомая катерными тральщиками. Примерно через час, тоже за катерными тральщиками, потянулись крупные транспорты, среди них я узнал старого знакомого – «Казахстан». Его корпус стал вдвое ниже, чем был, когда мы шли с ним 13-14-го июля из Кронштадта. Солидно нагрузился! Вскоре потянулись к выходу, постепенно встраивалась в кильватерную колонну последняя большая группа из 6-8-ми крупных транспортов и десятка полтора «мелочи». Рейд заметно освободился от судов и боевых кораблей, которые ушли в охранение караванов.