Кронштадт - Таллин - Ленинград (Война на Балтике в июле 1941 - августе 1942 годов)

4-го августа после обеда объявили на общем построении фамилии тех, кто завтра списывается с корабля в Ленинградский флотский полуэкипаж. Я считал называемые фамилии. Получилось что-то около 70 человек, в том числе 7 командный состав. Уходят наш командир батареи и командир БЧ, штурман, трое из БЧ-5, нач. снабжения. Наша БЧ, по-моему, в полном составе.

Весь вечер в кубрике только и разговоров: куда теперь нас направят и в качестве кого? Если в заградительный батальон, то, по нашим понятиям, кроме автоматов, пулеметов и гранат никакого другого оружия там не надо. Это-то мы освоили. Волновал всех и вопрос - оставят ли личный состав корабля в одном подразделении или разбросают по разным. Хотелось бы, конечно, быть всем вместе. Так хотя бы, знаем "плюсы" и "минусы" каждого.

И 2-го, и 3-го, и 4-го на южном берегу гул сильных боев. Береговые батареи с окраин города, от Балтийского завода, с Крестовского острова, с Фортов и днем, и ночью часами бьют по южному берегу, по району Урицка, Стрельны, Петергофа. Может быть, нас направят на поддержку на этом участке Лениградского фронта?

5 августа. Среда.

Последний завтрак на корабле. Построение на верхней палубе тех, кто покидает корабль. Прощальное обращение командира корабля и напутствие военкома. Основное не позорить звание балтийца, сражаться до полной победы над фашизмом.

На стенке снова построились в колонну по четыре, командиры впереди, колонной командует старший лейтенант Кузнецов. Вид у колонны не очень боевой: оружия нет, шинели только у единиц в скатках и привязаны к вещмешкам, а у большинства перекинуты через руку.

За проходной завода снова построились и двинулись, почему-то, не налево, по набережной канала Грибоедова, по которой всегда ходили в порт, что рядом с Полуэкипажем, а направо через Старый Калинкин мост, мимо ВМГ, по левой набережной Фонтанки. Дойдя до начала Лермонтовского проспекта, свернули на улицу Москвиной, затем по 1-ой Красноармейской вышли к площади у Технологического института и зашагали по Загородному проспекту к Витебскому вокзалу. Но с этого вокзала, я-то знал, сейчас никуда не уедешь. Вдруг, перед самым вокзалом, свернули направо в узкую улицу Рузовская. Между ней и Витебским вокзалом неширокий Введенский канал, что соединяет Обводный канал с Фонтанкой. По левой стороне улицы несколько старинных казарм. В ворота одной из них мы и заходим. Похоже, что Кузнецов этим маршрутом уже проходил, т.к. вел нас без проводников.

В гот же день мы узнали, что находимся в 3-ей Рузовской казарме и зачислены в 5-ый заградительный батальон.

Оказалось, что здесь уже ребята с "Ермака" и "Молотова". С каждого более чем по 120 человек. Говорят, что ОВТ (Отряд военных транспортов, в который входила и наша группа ледоколов) расформирован. Ледоколы переданы в подчинение Ленинградской военно-морской базе. Но для нас служба на ледоколах закончилась.

Начался новый этап военной службы.

Эпилог

В своей хронике-трилогии "Трагедия на Балтике. Август 1941 г." И. Л. Бунич в эпилоге сообщил очень интересные, правда, не всегда радостные факты о дальнейшей судьбе уцелевших в Таллинском переходе кораблей и многих их командиров. О судьбе "Суур-Тылла" -"Волынца" и его капитана он не сообщил ничего. Не гарантируя точность дат, воспользовавшись своим домашним архивом, поделюсь общими сведениями, которыми я располагал к завершению своей повести.

В конце июля или в августе 1966, а может быть, 1967 г. я приехал к своей матери в поселок Клязьма. Только вошел в дом, как мать позвала меня: "Смотри, передача из Таллина, и о вашем "Суур-Тылле" рассказывают." Телевизор у матери был какой-то допотопный, на экране почти ничего не видно, но голос, рассказывающий о "Суур-Тылле", я узнал сразу (у меня хорошая слуховая память) - это был голос капитана "Суур-Тылла" Германа Яковлевича Тыниссоо! 25 лет я ни его, ни о нем ничего не слышал.

В тот же день написал письмо на Таллинскую телестудию. Представился и попросил сообщить "координаты" Германа Яковлевича. Ответа не было больше полугода. Затем пришло письмо с извинением в задержке ответа. Оказывается, корреспондент, которому было поручено мне ответить, был несколько месяцев в море. Сообщили мне адрес: улица Пресси, дом 4, кв. 1.

Написал Герману Яковлевичу письмо. Что-то долго не было ответа. А в начале мая 1968 г. от НИИЭМ им. Н. Ф. Гамалеи, в котором я тогда работал, в Таллин отправилась туристическая группа, в которой, конечно, был и я. Пребывание в Таллине всего три дня, 8-10 мая, программа очень насыщена от экскурсий по городу и ближайшим окрестностям (монастырь ордена святой Бригитты, лесное кладбище) до вечерних представлений стриптиза, о чем в Москве мы только могли слышать. Попутно ищу улицу Пресси. К моему удивлению, даже экскурсоводы не знают. На картах, вернее, на схемах города, которые у меня были, такой улицы нет.