Кронштадтский тупик (СИ)

Наташа увидела впереди величественный трехэтажный особняк с эркером и колоннами и сразу узнала его; именно этот фронтон появился в начале передачи о школе актерского мастерства… Золотые буквы "Rising", декорированная россыпью золотых и серебряных звезд, ярко светилась даже через белую муть и ранние зимние сумерки.

Наташа потопотала ногами на ступеньках, сбивая с сапог снег, поднялась по щетинистому покрытию гранитного крыльца и позвонила в домофон.

***

– Извини за банальность, но как тесен мир, – Андрей Корин поднялся навстречу Белле. – Ко мне обращается сотрудница великого и ужасного Когана и оказывается моей одноклассницей!

– Ой-ля-ля, Ой-ля-ля,

Погадать на короля, – пропела Белла, расстегивая пуховик, – помнишь?

– А как же, – Андрей принял у нее верхнюю одежду. – Позволь за тобой поухаживать в качестве компенсации за то, что отравлял тебе жизнь в школе, – он аккуратно повесил пуховик на стилизованную под старину вешалку в углу. – Вот дурак был, да?

– Двадцать лет прошло, ты прикинь, – Белла перед зеркалом поправила волосы, придирчиво осмотрела брюки и свитер и с удовольствием отметила, что фигура у нее снова безупречная, а бедра в черных брючках кажутся почти мальчишескими.

– С ума сойти, – Андрей отошел к стойке, рассматривая меню. – А мы даже юбилейную встречу провести не смогли из-за карантина этого дурацкого. Обидно как-то, – он потер ухоженную "модную" щетину на щеке, – школота тусуется, и никаких им запретов, как сидели на поребрике или в подворотне, так и сидят… А мы, взрослые люди в чинах, должны ждать, когда нам скажут "можно".

– Не могли же мы тоже сесть на поребрик, – ответила Белла, – взрослые люди в чинах в подворотнях с бутылками не тусуются. Это малолеткам все равно, где побеситься, а нам условия нужны.

Уютный зал "Норда" был маленьким, но очень симпатичным. В воздухе витали ароматы кофе, шоколада и ванили. За стеклом соблазнительно выстроились торты и пирожные. Мерцала и переливалась елка у входа в углу.

– Что закажешь? – галантно спросил Андрей, когда к ним подошла улыбчивая девушка-буфетчица.

– Тут отличный шоколадный чизкейк, – ответила Белла, – и еще макаруны. А к ним кофе, эспрессо. Двойной, – уточнила Белла, вспомнив, что после встречи с Кориным хочет навестить Архипову. Судя по рассказу Наташи, перед встречей с подружкой покойного Гусева нужно хорошо подзаправиться…

– Ого! Наш человек… – одобрительно покивал Андрей и передал буфетчице заказ Беллы. Себе он взял эклер и порцию обычного эспрессо.

Из вихрастого долговязого паренька он превратился в солидного, чуть полноватого мужчину. Стрижка явно была сделала в хорошем салоне; лицо холеное, очки – в модной и недешевой оправе, и даже руки безупречно ухожены. Бывший школьный "клоун погорелого театра", как называла Андрея замученная его выходками классная руководительница, изменился до неузнаваемости. Теперь это был вальяжный и немного высокомерный чиновник на руководящем посту.

– Сейчас у прекрасного пола в тренде всевозможные латте, – сказал Корин, вернувшись за стол, – а я не могу себе представить, как можно пить с удовольствием эту смесь молока, сиропа, еще Бог весть чего и пары капель арабики. И наконец-то я встречаю даму, которая, как и я, всем новомодным ухищрениям предпочитает старый добрый эспрессо!

Они еще немного поболтали, вспоминая школьные годы, одноклассников. Потом им принесли заказ, а в зал вошла пожилая супружеская пара и начала придирчиво выбирать торт к новогоднему столу, дотошно расспрашивая буфетчицу обо всех выставленных на витрине образцах, сроках приготовления и годности. Андрей негромко спросил у Беллы:

– Так о чем ты хотела узнать?

– О Василисе Степановой, – так же тихо ответила Измайлова, и уточнила:

– Ученица актерской школы "Райзинг". В 2014 году на нее собирались завести уголовное дело, но ограничились тем, что отчислили девушку из школы якобы по состоянию здоровья.

– Да, – Корин потер переносицу. – Я помню эту историю.

***

Ожидая, пока ей ответят, Наташа осмотрелась. На парковке сбоку от особняка выстроились в ряд несколько машин. Среди них особняком выделялся "Мерседес" "Luxury in Motion". На ограде парковки была прикреплена грозная табличка: "Только для преподавателей". Наташа вспомнила анекдот: "Табличка в университетском гардеробе: "Крючки только для преподавателей!". Рядом от руки приписано: "Можно также повесить пальто".

Хихикнув, Наташа позвонила в дверь еще раз.

Наконец-то она услышала за массивными дубовыми створками реакцию на свои звонки. Донеслись чьи-то шаги; обрывки фраз – "никого не ждем… какая-то девушка" и смешки. Потом шаги удалились и снова все стихло. "Хорошо же тут встречают посетителей, – подумала Наташа, – а если я пришла, чтобы поступить к ним на коммерческое отделение или пристроить сына или дочь?.. Они так всех желающих распугают! Тут что, режимная зона, что ли? Дверь не открывают и еще ржут за дверьми… Или они уже так Новый год встречают, что стыдно и на глаза показаться?" – от досады Наташа пнула колонну, и тут ожил домофон.