Кропоткин

В 1920 году, за несколько месяцев до смерти, Кропоткин был приглашен на вечер памяти Льва Толстого в Большой зал Московской консерватории. Он не смог приехать, но на вечере зачитали его письмо, в котором он вспоминает о Толстом, как о человеке, «кто учил людей любви и братству, кто будил в людях совесть и звал их могучим голосом к построению нового общества на братских и безначальных основах»^[78].

Предчувствие большой войны

Война большая, общеевропейская… разгорится через несколько дней. Германия… решила бесповоротно ее начать.

П. А. Кропоткин, 29 июня 1914 г.

В 1898 году в процессе дележа колоний английские и французские войска столкнулись у маленького городка Фа-шода в Судане. Дело едва не дошло до войны, что вызвало в Англии волну антивоенных митингов, в которых участвовали главным образом рабочие-социалисты. Петр Алексеевич принял в них активное участие. Он также выступал в защиту республиканцев и социалистов Барселоны, подвергнувшихся жестоким гонениям. В 1899 году тяжело переживал начало Англо-бурской войны, о которой писал в своих статьях.

Подходил к концу XIX век. Прогнозы на следующее столетие были противоречивыми. Говорили о неминуемом дальнейшем прогрессе в науке и технике, неотвратимости социальных революций и о неизбежном торжестве гуманизма. Кропоткина же более всего беспокоила неизбежность новых войн. Именно на рубеже веков голос Петра Кропоткина, «самого известного русского эмигранта», как называли его в английских газетах, зазвучал особенно сильно.

На последних страницах «Записок революционера», вышедших в свет в 1902 году, впервые прозвучало предупреждение Кропоткина: «Вся Европа переживает теперь очень скверный момент — развитие военщины. Военщина, то есть вера в венную силу — неизбежное последствие победы, одержанной над Францией в 1871 году военною германскою империею с ее системой всеобщей воинской повинности…» Следующая война началась на Дальнем Востоке, и это тоже было предсказано Кропоткиным. В феврале 1904 года в письме редактору французской газеты «Le Soir» он высказывается о неизбежности столкновения России и Японии из-за влияния на Северо-Восточный Китай и Корею. Вскоре произошло нападение японцев на русский флот в Порт-Артуре и вспыхнула Русско-японская война, закончившаяся поражением России и революционными событиями 1905–1907 годов, впервые поставившими под реальную угрозу самодержавие в России. Кропоткин собирался приехать на родину, но задержался из-за текущих дел, а тем временем в стране наступила реакция, и возврат стал невозможен. Хотя тогда впервые в России появились ранее бывшие под запретом книги и статьи «князя-бунтовщика».

В 1906 году в Париже, где Петр Алексеевич не был 20 лет, состоялось его выступление перед рабочими. По воспоминаниям очевидца Наталии Критской, в день, когда должен был состояться митинг, перед зданием, где он был назначен, почти с утра царило необычное оживление. Толпились полицейские, а по тротуарам тянулись вереницы рабочих: французов, итальянцев, испанцев, русских… Вскоре зал был переполнен. Становилось тесно, душно и тускло от табачного дыма. Ожидая начала, сидевшие в зале показывали друг другу известных деятелей рабочего движения: высокого, худого Джеймса Гильома, редактора анархо-синдикалистской газеты «Голос труда» Эмиля Пуже, публициста, редактора газеты «Новые времена» Жана Грава… Но вот зал взорвался аплодисментами: увидели Кропоткина. Он добрался до эстрады, зал успокоился. Председатель после горячего приветствия предоставил ему слово. И все услышали его ласковый, тихий и в то же время ясный голос: «Я счастлив, что я снова с вами… Прошло почти полвека, когда я с несколькими моими товарищами выступил в нашей стране на борьбу за лучший строй… Настанет день, когда солидарность и взаимопомощь, эти великие двигатели прогресса, заменят принудительное начало, царящее в современном обществе, и только тогда люди и народы всего земного шара смогут объединиться в одну великую семью равных и свободных».

Когда Кропоткин закончил речь, не один раз прерывавшуюся аплодисментами, он, раскланиваясь, смущенный и взволнованный, с трудом пробирался сквозь толпу к выходу, пожимая протянутые руки.

С двумя докладами выступил он на съезде русских анархистов в Лондоне в октябре 1906 года. Политические цели революции только тогда будут достигнуты, говорил он, когда произойдут серьезные экономические изменения, а именно, когда средства производства перейдут непосредственно в руки тех, кто работает на заводах и в полях (но не государству!). Он также предупреждал, что экспроприация не должна затронуть тех, кто не эксплуатирует чужого труда, в особенности крестьян, отбирать у которых землю считал недопустимым. И настоял на том, чтобы съезд принял резолюцию против экспроприации.